Сибирские огни, 1987, № 6

— Ты что, Федор, пьяный?.. Вроде бражку-то я пил. — Лезь, поганая твоя морда! — кричит Федька.—Лезь! А то башку отсеку! — и хватает лопату штыковую — возле печки стояла. Мозгалюк видит — дело плохо. У Федьки, пожалуй, не заржавеет. Сунулся он бы­ ло в дверь, а там Нюрка стоит. Со скалкой. Тоже баба оторви да брось. Заплакал Мозгалюк и полез. Хотел фуфайку сбросить для удобства, но Федор не дал. — Лезь так, осколок! Нечего тут шебурами трясти! Мозгалюк просунулся до середины и застрял: вперед не может, на­ зад не пускают. — Федька! — взмолился он,— Вытащи меня ради христа. Что же ты делаешь со мной, сукин сын! — Ну-ну! — говорит Федор.— Ты мне горбатого не лепи. Тебя вы­ тащишь, а потом руки отсохнут. Давай скребись сам. В другой раз бу­ дешь знать, как чужих коров портить. В общем, пролез Мозгалюк через хомут. Встал у порога — весь склизкий. — Эх,— говорит,— Федор, Федор.! До чего же темный ты человек! — Зато ты теперь очень светлый стал,— оскалился Федор.— Впол­ не прозрачный. Обезвреженный. Академик хренов... Петушиная смерть. Мозгалюк после этого скандального случая упал духом, людей начал сторониться. По дворам, конечно, уже не ходит и предреканиями не занимается. Больше того: недавно у него собственный петух пере­ стал куриц топтать. И у коровы молоко пропало. Так что Мозгалюк сейчас ищет покупателя на свой домишко — хочет податься обратно под Кишинев. Федор Толкунов держит себя героем и спасителем населения. А горластая Нюрка его распевает на гулянках вышеприведенную ча­ стушку. Старик Шестернин, чувствующий, видать, во всем этом свою кос­ венную вину, иногда поправляет ее: — Экстрасенсы надо говорить... дура! — А мне до фени!—отмахивается Нюрка.— Зато по-моему складнее. ХОД СООБЩЕНИЯ Дело было в Англии. А может, и не в Англии. Это сути не меняет. В общем, где-то там, у них. В свободном мире. Один узник, приговоренный к пожизненному заключению, прорыл подземный ход. В соседнюю камеру. Четырнадцать лет он упорно тру­ дился — скреб землю бутылочным стеклышком, дробил камень зубо­ чисткой — и, наконец, объявился у соседа: ку-ку, дескать, а вот и я! Сосед удивился этому несказанно. Он тоже пожизненно сидел и уже не надеялся живой души увидеть — а тут на тебе: вылезает из-под каменной плиты личность, щурится на свет, очки поправляет. У соседа волосы дыбом поднялись. А вылезший раскланивается: позвольте, мол, представиться. Такой- то и такой-то, уроженец таких-то мест. Имею честь быть расквартиро­ ванным через стенку от вас. Сосед, видя, что перед ним все же человек, а не привидение, слегка пришел в себя. Обрел дар речи. — Ффу!— говорит.— Доннер веттер!.. Так и напугать можно... Ты откуда взялся-то? — Из подземного хода,— отвечает личность.— Точнее выражаясь — из хода сообщения, отрытого мною собственноручно. Не желаете ли взглянуть? Сосед свесил башку в дыру, видит — точно, подземный ход. Смежная камера просматривается. Парашу видно и часть кровати. И