Сибирские огни, 1987, № 6

Голубь опять включил брови. — Допустим... у нее зуб заболел. — Какой еще зуб? — Коренной. Просверлили дырку, мышьяк положили — десятка. На другой день запломбировали — еще десятка. Раз она по десятке за сеанс берет — чем другие хуже?.. А если у нее не зуб, если хроническое что-нибудь? Тот же радикулит или профессиональная болезнь рук? Ей тогда курс лечения необходим, процедуры... Ворожеев, захваченный врасплох, молчал, приоткрыв рот. — Так-ак! — потер ладони Голубь.— Запишем: у нее хроническое. У дочки — зуб... — Да не болят у них зубы! — всполошился Ворожеев.— Не болят, понял?! Они их вырывают. И вставляют пластмассовые. Считают, так выгоднее. — Ладно, не зуб... Глаз, ухо, пятка! Пятки у них тоже пластмас­ совые? Снова пришлось взяться за карандаш. Теперь они подсчитали все: хроническое заболевание мамы и связанные с ним вынужденные про­ стои: ухо-горло-нос дочки, профилактические, летние поездки к морю, частный пансионат. Ворожеев запротестовал было против частного пансионата (обойдется, дескать, обычной школой, не облезет), но во­ шедший во вкус Голубь жестко пресек его: «Она у тебя как там живет? С кваса на хлеб перебивается? Тогда зачем ты ее в Америку ссылал? Когда вон у нас каждая продавщица старается своего короеда в школу с английским уклоном определить». Словом, обобрали они бедную массажистку основательно: оставили ей каких-то двести рублей. Ворожеев потух: — На двести рублей в месяц шибко не разживешься. Тут уж не до манто. Хотя для женщины и неплохо. Но ведь дочка. И мужа нет. Голубь запоздало спохватился: — У них же там квартиры дорогие! — Ага! И негров угнетают! — озлился Ворожеев.— Давай тогда остальное у нее отнимем. По миру пустим. С протянутой рукой. — В любом случае это не деньги,— сказал Голубь.— В условиях ихней действительности. Надо ведь на черный день что-то откладывать, на старость. Раз она частной практикой занимается — пенсия ей не светит. — Ну, а как же бабушка-старушка, у которой полквартиры кофто­ чек? — вспомнил Ворожеев.— Или заливал твой акробат? — Бабушка?.. Да ей вроде покойный муж что-то оставил. Акции какие-то. — Что ж ты мне мозги пудрил? — вызверился на приятеля Воро­ жеев.— Ночная сиделка, ночная сиделка! — Кто пудрил? — запротестовал Голубь.— Кто кому пудрил? Сам зациклился на этой десятке. А вдруг там не по десятке за сеанс платят? Ты откуда знаешь? Это здесь тебе твоя красотка назначила цену — ты и выложил сотню без звука. Тебе больше податься некуда. А у них конкуренция. Еще неизвестно: она цену назначает или ей назначают. Сунут пять долларов в зубы — и привет. — Пять долларов?.. Так она что, с голоду помирает? — Может, и помирает. — Тьфу! — сказал Ворожеев,— Сцепились — два старых дурака. Делать нечего... По дороге домой Ворожеев думал: «И чего, действительно, схвати­ лись? Я-то, главное, с чего завелся?..» Да. Ворожееву, вроде, не с чего было заводиться. Лично ему на фиг не нужна была чужая заграница, с ее рисковым, ненадежным бизнесом. Он и в своем Отечестве существовал безбедно. Правда, оклад у Вороже- 79