Сибирские огни, 1987, № 6

езду подгоняют. Он, боров гладкий, набегается для здоровья трусцой, запыхается — а ему «Волгу»: отдохни, ваше благородие! Ну и лупил бы дальше трусцой. Тут, если хорошо приударить, за минуту добежишь — в центре, считай, живем. — Иван Матвеевич! — взмолился я.— Вы мне ход мыслей сбиваете. Сами же просили обѣяснить. Терпите уж тогда. — Ладно, молчу,— сказал он,— Сыпь дальше. — Дальше... На чем мы остановились-то? Ага... Мало того, что рас­ полагалась квартира на значительном удалении от места службы, там еще между панелями дуло, краска на полу облуплялась и в сливном бачке что-то такое постоянно урчало. Теперь вообразите картину: только развернет человек после ужина газету, чтобы узнать, к примеру, нельзя ли уберечься от перенапряжений и стрессов,— как сливной бачок начинает неприлично урчать и булькать, между панелями дует, краска облупляется... Можно в таких условиях жить? Можно, скажите, от стрессов уберечься? Иван Матвеевич сосредоточенно молчал. Я решил, что он размы­ шляет, ответ ищет, а он, оказалось, прислушивается. — Яковлевич!— усмехнулся.—А ведь у тебя тоже бачок урчит. Ты чего же квартиру не поменяешь?.. Ну, хоть бы слесаря вызвал. — Вызывал,— сказал я.— Там гофра прорвалась, а у них запасных в наличии не имеется. Дефицит, оказывается, эта гофра... Отвлекаемся мы, Иван Матвеевич. Давайте рассмотрим вторую квартиру, не малога­ баритную. Она, по сравнению с первой, обладала, конечно, рядом достоинств: дом кирпичный, потолки высокие, лоджия, до работы рукой подать. Но был и существенный недостаток: одна комната выходила ок нами на очень напряженную грузовую магистраль, в связи с чем там держался постоянный шум. В конце концов у Пашкиной супруги из-за этого шума развилась мигрень... — У этой кобылицы! — вскочил Иван Матвеевич.—Мигрень?! Да она же... — Иван Матвеевич! Опять вы! —укоризненно сказал я. — Все-все! Могила! — он зажал рот. — Развилась, значит, мигрень,— продолжил я,— и семейная жизнь переместилась только во вторую комнату. Понимаете, что произошло? Просто обидная создалась обстановка: по ордеру люди занимали сорок три и восемь десятых метра, а фактически использовали всего двадцать четыре и шесть... Вот такие дела. Получается, стало быть, что рассмат­ риваемый нами ответственный работник, Пашка в данном случае, ме­ нял квартиры не из-за какой-то врожденной ненасытности, а в силу складывающейся обстановки. Мы же с вами его — ать, два! — и в прохвосты. Теперь Иван Матвеевич определенно задумался — по глазам замет­ но было. Обмозговывал, видать, неожиданную информацию. Я не стал ждать, к чему он придет, поскольку сам добрел только еще до половины пути. | — Это, как говорится, лишь одна сторона медали. А есть и другая. Дело в том, что первую освободившуюся квартиру заняла секретарь- машинистка с мужем-инвалидом и двумя детьми. Они уже четыре года на очереди стояли и, возможно, прождали бы еще столько, если бы не такой случай. Между прочим, на квартиру мылился завхоз, но бывший владелец, Пашка то бишь, лично пресек его поползновения. Вызвал в кабинет и как следует прочистил мозги. И правильно поступил. Этот куркуль, имея в Мочищах собственный дом с огородом, никак не мог понять, что вызывает своими притязаниями нездоровый ажиотаж в коллективе: как, дескать, так? Значит, один начальник — побольше — выехал, а другой — поменьше — въехал? Где же справедливость?.. Что касается второй квартиры, не малогабаритной, то и она не пропала. Ее получил новый завотделом, недавно переведенный'из города Кургана и временно проживавший на Гусинобродеком жилмассиве, в одноком­ натной секции.- 75