Сибирские огни, 1987, № 6

Я поперхнулся: — Что?.. Как... как она сказала?.. — Твой, ну то есть ты уезжаешь! — Так прямо и сказала: твой? — Да. А что тут такого?.. Так вот откуда все идет. Вот откуда все всё знают о нашей с Лари­ сой связи, вплоть до редакционного шофера. — Ну, и как ты будешь выходить из положения? — помолчав, ед­ ко поинтересовалась Лариса. — Я?.. Выходить из положения?.. — Да. Я знаю, почему ты не написал эту заметку. — Какую заметку? — Про фонтан. Танька мне все рассказала, ты не думай. Ты не написал заметку, и тебя за это выгоняют. А ты только того и ждал. Чтобы тебя выгнали, и ты уехал и избавился от меня!.. Такова женская логика. Мне следовало повернуть разговор в дру­ гое русло, но я и тут свалял дурака. Черт меня дернул за язык: — Во-первых, меня не выгоняют, я ухожу сам... — Са-а-ам?! Значит, ты только из-за меня!.. — Да не из-за тебя! У нас с редактором давно не сложились от­ ношения. И рано или поздно пришлось бы уйти!.. — Но Танька говорит, что из-за этой заметки... — Много твоя Танька понимает! — А почему же ты ее не написал? — Не мог. — То есть как это не мог? — Так. Не мог — и все. Не всегда получается то, что хочешь. — Гы врешь,— убежденно сказала Лариса.— Так не бывает. Вот меня учили на медсестру, и то, чему научили, я хорошо знаю. Я же не могу прийти на работу и сказать: этому больному инъекцию сделать не могу. У меня не всегда получается...— Лариса даже улыбну­ лась сквозь слезы: столь нелепой представилась ей подобная ситуа­ ция.— А тебя учили на журналиста! У тебя есть диплом! Почему же ты не мог?.. Молчишь?.. Так я тебе скажу почему: ты хочешь от меня избавиться! Ты меня совсем не любишь! — Люблю,— сказал я. Я не врал. Я действительно люблю ее, и та­ кую вот, плачущую, кажется, любил еще больше.— Я тебя люблю,— повторил я. — Любишь? — Да. — Чем ты докажешь? Я разозлился: — А вот чем. Поехали со мной! — Куда? — Ну... в Калугу... в Якутию... в Благовещенск!.. Куда позовут, Но, предупреждаю, «Жигулей» у меня нет. Квартиры тоже сразу не будет. Станем ютиться в каком-нибудь углу. С милым рай и в шалаше!.. Она наморщила носик. — Рай-то рай. А дети как же? — И детей возьмем! — разошелся я.— Что нам стоит!.. Она подумала. — Нет,—сказала затем серьезно,—Они отца любят. И я без них не могу. Это не подходит. Придумай что-нибудь другое. — Что же я могу придумать? — Что-нибудь. Чтобы не уезжать... И, так и не вняв моим убеждениям, что дело вовсе не в заметке, она вконец разрыдалась. Когда Лариса ушла, я сел было к столу, чтобы продолжить записи, но тут кончилась эта тетрадка, а новую начинать в этот вечер не хо­ телось. 32