Сибирские огни, 1987, № 6

из них курили, а пепел стряхивали в консервные банки, подвешенные у их рабочих мест. Между тем я точно знаю, что курить пилотам во время полета запрещено, наверное, правильно, вертолет все же не самоходная баржа, что спокойно плывет по фарватеру, а если где и сядет на мель, то ничего страшного не произойдет; в полете же нужен глаз да глаз, а они себе покуривают, того и гляди, чего-ни­ будь просмотрят. Меня такое их отношение к делу порядком возму­ щало, тем более я видел, как они взлетали первый раз. Лететь в Ми-6 достаточно неприятно. Грохот такой, что то и дело приходится сглатывать слюну, чтобы привести в нормальное поло­ жение барабанные перепонки. Я поглядел в иллюминатор. Внизу была унылая картина. Тундра сверху напоминает грязные разводы на давно не беленном потолке. Через минуту мне надоело ее рас­ сматривать. Я и раньше летал на таких вертолетах, но всегда знал, что, сколько бы ни продолжался полет, он обязательно закончится и я окажусь в привычной обстановке, может быть, в незнакомом городе или поселке, но на нормальной земле. Теперь же я летел прямиком в пекло. Я пишу задним числом, пройдя это пекло. Тогда же я думал, что, конечно, нас везут не на черноморский пляж, но все же и не в ад. Еще там, на площадке, киношник спросил кого-то из вертолет­ чиков, с какого расстояния виден фонтан. Тот ответил, что с той высоты, на которой мы пойдем, виден, приблизительно, километров за восемьдесят. И действительно, минут через пятьдесят фонтанщики оживились, и двое или трое подошли к кабине пилотов, чтобы взгля­ нуть через передний фонарь, не видно ли факела. Но их растолкал киношник и прошел со своей камерой прямо в кабину. Я тоже подо­ шел к проему двери и тотчас увидел прямо по курсу огонь. Отсюда он напоминал безобидное пламя обыкновенной свечки. Между тем смеркалось и довольно быстро, ведь мы держали курс на север и находились уже в Заполярье. Вертолет пошел на посадку. Я стал смотреть в иллюминатор. Он вдруг озарился ярким розовым светом, и через секунду я увидел факел. Он вздымался на стопятидесятиметровую высоту (эту цифру мне сообщили позже), и величественнее зрелища я не видел. Осо­ бенно это впечатляло теперь, когда было уже почти темно, а факел освещал вокруг себя пространство в радиусе полукилометра. Как раз приблизительно в полукилометре от него мы и сели. Когда отк­ рыли дверь по правому борту, послышался грохот, перекрывающий рев турбореактивных двигателей вертолета. А они ревели в том же режиме, если не сильнее: в тундре, коснувшись колесами торфа, вер­ толет не оседает всей массой, как на площадке, а начинает работать в режиме «висение»,— и вот фонтан перекрывал рев двух турбореак­ тивных двигателей мощностью в одиннадцать тысяч лошадиных сил. Удивляться тут нечему: грохотала планета. И люди собирались схва­ титься с планетой и покорить ее. Фонтан полыхал уже несколько месяцев, и нужно было положить этому конец. Теперь начинаются строки, которые будут писаться под непре­ рывный грохот фонтана. Мне кажется, я слышу его и сейчас. Спустили трап, и мы стали выбираться из вертолета. Когда по­ дошла моя очередь, я на мгновение замешкался, и пусть простит ме­ ня страна — сгорело несколько лишних литров керосина или на чем там летают Ми-6. Внизу была торфяная жидель, тщательно переме­ шанная множеством ног. Фонтанщики и пожарные прыгали в нее без опаски, но они были в сапогах, я же — единственный среди всех — в туфлях. Но делать было нечего — не лететь же обратно — тоже сиганул, как лягушка в воду. Ноги почти по колено ушли в торф. Я храбро зашагал вслед за остальными. Мы добрались до балков по торфяной жиже, и мои мучения, наконец, кончились. Между балками по всем направлениям были проложены мостки, наспех сколоченные из досок. Вертолет ушел, 20