Сибирские огни, 1987, № 6

новные эпизоды необыкновенной н дол­ гой его жизни. Собирая все, что имело прямое или косвенное отношение к Лежену, я не мог не интересоваться его окружением. С го­ дами, так же, как Лежен, стали мне до­ роги его товарищи — испанский писатель- революционер Исидоро Асеведо и болгар­ ская революционерка Адела Николова. Они жили вместе с ним в Москве и в Новосибирске, они похоронили его в Си­ бири. Каждый из них в своей стране совер­ шил подвиг, не менее значительный, чем подвиг Лежена. Другие времена, другие страны. Но тот же революционный геро­ изм, та же верность пролетарскому зна­ мени, та же любовь к Советской России, которая приняла их как родных сыновей и дочерей. Одна мечта была у них у всех — увидеть свой народ освобожденным, и не случай­ но все трое были активными деятелями Международной Организации Помощи борцам Революции (МОПР), Только Аде­ ла Николова возвратилась после войны в родную Болгарию, Лежен и Асеведо остались у нас навсегда. Рядовые великой армии коммунистов, они славно потрудились на своем веку, ис­ полнили свой долг до конца, потому что не было для них ничего на свете прек­ раснее революционных традиций и про­ летарской Солидарности. Борис Петрович Шумаков немало пови­ дал на своем веку. Тысячи фотографий опубликовал в различных газетах и жур­ налах. Борис Петрович — фотокорреспон­ дент «Советской Сибири»1. У него свой архив. Довелось ему и коммунара Лежеиа сни­ мать, и Асеведо, и Аделу Николову. В начале января 1942 года, выполняя указание ЦК МОПР, председатель новоси­ бирского обкома МОПР Анна Андреевна Додонова обратилась с просьбой к редак­ тору «Советской Сибири» срочно организо­ вать фотографирование Лежена и Асеведо. Было изготовлено десять комплектов фото­ графий того и другого — в группе и от­ дельно. Я узнал об этом из материалов ар­ хива обкома МОПР. Фотографий в «Деле» не оказалось, и я зачастил к Борису Пет­ ровичу... — Знаю, интересуешься Леженом. Сни­ мал я его, снимал!— с гордостью говорил Борис Петрович.— У меня негатив есть. Но искать надо. Сейчас не могу, некогда. Сам понимаешь, газета!.. Через недельку я тебе сделаю отпечатки, обязательно сделаю. Через недельку: — Совсем замотался, не искал, прости, ну — вот так!— некогда А тут в район по­ сылают. Теперь только после командиров­ ки... Ты не волнуйся, я найду, сделаю, не­ дельки через две... Б. П. Шумаков за свой многолетний добро­ совестный труд был награжден орденом «Знак Почета». На Всероссийской фотовыставке в Моск­ ве в 1985 г„ посвященной 40-летию Победы со- ветского народа в Великой Отечественной войне, он представил серию снимков «Сибиряки — фрон’ ту», награжден за нее Почетным знаком и дипло­ мом. (Примеч. публикатора). .162 Месяца через два он сам остановил меня в коридоре редакции: — Нашелся! Портрет Лежена нашелся. Заходи. Специально для тебя отпечатал,— и показал мне фотографию Лежена, све­ женькую, глянцевую, тринадцать на восем­ надцать. Редкая фотография. Последний снимок последнего парижского коммунара, Лежен снят за несколько дней до смерти. Но я не проявлял особенного восторга. Я знал: фотография публиковалась в «Совет­ ской Сибири», в «Комсомольской правде», «Вечернем Новосибирске», «Молодости Си­ бири», в журналах «Огонек», «Советское фото», «Костер» и в других изданиях. Вот уже двадцать пять лет известен был только этот портрет Лежена. — И это все?.. — Все,— грустно признался Борис Пет­ рович.— Я не нашел пленку. У меня сохра­ нился портрет, я сделал с него новый нега­ тив. — По, Борис Петрович... Нужна имен­ но пленка! Там же не один Лежен. Там Исидоро Асеведо. Там еще кто-то. Там должна быть Адела Николова. Вы помни­ те Аделу Николову?.. — Это кто такая?.. — Болгарская революционерка. Пере­ водчица Лежена. Жила в одном номере с ним... — Была там одна старушка, ухаживала за Леженом... Вошла ли в кадр, не знаю... А вот Асеведо искать буду. Не может быть, чтобы пленка пропала. Через полгода я получил от Шумакова два неопубликованных портрета Асеведо и — фотографию: Асеведо, Лежен, Адела Николова... Фотография представляла со­ бою наполовину обрезанный по горизонта­ ли кадр: между Асеведо и Леженом, Леже­ ном и Николовой виднелись еще фигуры. — Пленку, Борис Петрович, покажите пленку!.. В красноватом сумраке лаборатории я рассматривал негатив сорок второго года. — Сколько раз вы были у Лежена в гостинице?.. — Я был один раз, когда снимал... Пом­ ню, Лежена мы усадили в кресло с высо­ кой спинкой. Был он дряхл... К спинке кресла мне пришлось приспособить специ­ альную подставку с подушкой, чтобы уло­ жить голову, приспособление мы, конечно, замаскировали, так я его и снимал... Асеве­ до, тот другой, энергичный, подвижный, с палочкой, с огромной белой бородой, сам приходил в редакцию... Вот все, что помнил Борис Петрович. Я уговорил Шумакова сделать отпеча­ ток, и на этот раз очень скоро, дня через два, он подарил мне и этот снимок. Тотчас направился я к одному из старей­ ших сибирских журналистов — Евгению Филипповичу Иванову, показал ему фото­ графию. — Это Араличев,—сказал Филиппыч. — Кто такой Араличев? — Из эвакуированных, москвич, во вре­ мя войны работал в «Советской Сибири». Вероятно, возвратился в Москву. Араличева я нашел в Москве, говорил с ним по телефону. Лежен?.. Да, помнит. Он, Араличев, давал репортаж с его похорон! Все материалы остались в Новосибирске.