Сибирские огни, 1987, № 6

и чтобы он был последним ее защитни­ ком, и чтобы унес и сохранил знамяі Зна­ мя не давало покоя. Но не слишком ли много удачных обстоятельств для одного человека — защищать последнюю барри­ каду, спасти знамя, остаться живым, из­ бежать каторги, дожить до Октябрьской революции и привезти знамя в Совет­ ский Союз?.. Это понимали и авторы очерка «Последний коммунар» — един­ ственного очерка, в котором Лежен изоб­ ражен на баррикаде: «Лежен, дравшийся на одной из пос­ ледних баррикад, у мэрии Бельвиля, знал: у коммунаров кончились снаряды. Горы трупов легли у стен обреченного Пер- Лашез. Рядом — его друг Кюри. Зрение и слух автоматически фиксируют происходя­ щее: вот Кюри перезаряжает ружье, при­ целивается. Прицеливается и его сосед. Но выстрела почему-то нет. Обмякшее тело медленно сползает на плиты тротуа­ ра. Броситься на помощь! Но между меш­ ками с песком снова появились переко­ шенные злобой лица солдат. И Лежен снова стреляет. Стреляет без конца. Но вот командир легиона, в ко­ тором сражался Лежен, глухо сказал: «Кюри и Лежен, вы уйдете со знаменем. Знамя должно остаться. Оно соберет но­ вых коммунаров. Все». Когда они уходили, под ударами прик­ ладов падали последние защитники бар­ рикады. Спрятавшись в темноте подъез­ да, Лежен и Кюри видели, как солдаты окружили раненого, скрутили руки...» Я разыскал авторов очерка в Москве и подолгу беседовал с каждым из них, они готовы были предоставить мне все, что нашли в результате невероятно труд­ ного, кропотливого, затянувшегося поиска, но когда я спрашивал: «Кто такой Кю­ ри?» — мне отвечали: Ты разве не знаешь? Дедушка Фре­ дерика Жолио-Кюри. Он тоже был ком­ мунаром. — Ну и что же? Он был дружен с Ле- женом и они сохранили знамя? Откуда почерпнули такие сведения, из какого источника? — Ни из какого. Представили, вообра­ зили... — Между прочим, у знаменитого Фре­ дерика не было дедушки Кюри. Эта фа­ милия перешла к нему от великого физи­ ка Пьера Кюри, Фредерик взял ее у сво­ ей жены Ирен Кюри. — Конечно, конечно! Здесь неточно, но, между прочим, предки Жолио-Кюри тоже были коммунарами... Да, отец Фредерика Жолио-Кюри и дед Ирен Жолио-Кюри были участниками Па­ рижской Коммуны. «В дни Коммуны он устроил врачебный пункт у себя дома на рю де ла Визи- тасьон... по соседству с одной из барри­ кад и ухаживал там за ранеными... — пишет Мария Кюри-Склодовска об отце своего мужа Пьера Кюри, Эжене Кюри. — Пьер был вторым сыном доктора Кю­ ри, на три с половиной года моложе сзо- его брата Жака. От дней своего детства в Париже у него почти не осталось яр­ ких воспоминаний. Однако он рассказал мне, как живо сохранились в его памяти дни Коммуны, бой на баррикадах совсем рядом с домом, где они жили, медицин­ ский пункт, устроенный его отцом, и вы­ лазки за ранеными, которые отец делал с помощью сыновей» (Мария Кюри, Пьер Кюри. Москва, издательство «Наука», 1968, с. 8, 9). Доктор Эжен Кюри чем-то напоминает русского генерала Раевского, героя Боро­ динской битвы... Он выводил своих сыно­ вей под версальские пули — не из герой­ ства, . а из гуманности и республиканских убеждений. За оказание помощи раненым инсургентам во время революции 1848 го­ да он был награжден правительством Республики медалью «За доблесть и от­ вагу», сам был ранен в одном из боев. Во время Коммуны его сыновья — две­ надцатилетний Пьер и пятнадцатилетний Жак (тоже будущий ученый-физик) пере­ носили раненых коммунаров с баррикады в медицинский пункт отца. «Этот акт гражданской доблести и прогрессивные убеждения доктора Кюри стоили ему потери части пациентов из буржуазной среды»,— пишет Мария Кюри-Склодов­ ска. Поставить на одну баррикаду Лежена и доктора Кюри было очень заманчиво. Но... К сожалению, нет никаких сведений о том, что Лежен был на баррикаде воз­ ле дома на рю де ла Визитасьон и что доктор Кюри причастен к спасению комму- нарского знамени. Неизвестно даже, сде­ лал ли доктор Кюри хоть один выстрел из «шаспо» или пистолета. Вероятно, его оружием был только медицинский инстру­ мент. «Я — последний, который боролся нг баррикадах Парижской Коммуны» — го­ ворится в письме Лежена к раненым красноармейцам новосибирского госпита­ ля («Советская Сибирь», 1942, 1 января). Дорогой читатель, не жди от меня от­ вета на все поставленные здесь вопросы. Когда я впервые отправился в Москву на поиски материалов о Лежене, я не знал еще, что взялся за трудное и, может, да­ же непосильное для одного человека дело. Чтобы установить точно, сражался ли Лежен на последней баррикаде, был ли на каторге, привез ли знамя, помог ли своему другу Ранвье выбраться из Па­ рижа, — нужны усилия не одного х<ур- налиста или писателя, а многих учсных- историков... Я не историк, я начал свой поиск только потому, что не мог ходить мимо могилы Лежена, ничего о нем не зная, начал один, не имея исследовательского опыта, опираясь только на поддержку товарищей и глубокую убежденность в необходимости такого поиска. Поэтому я искал долго и нашел немного, но я верю, что те крупицы знаний о Лежене, какие довелось собрать, послужат будущим сле­ допытам, и биография последнего комму­ нара будет в конце концов восстановлена. Интерес к Лежену огромен. Сибиряки свято хранят память о нем, но они хотят знать не только имя героя, они хотят знать дела и поступки этого человека, представлять его характер ,и внешний об­ лик, знать а подробностях хотя бы ос­ 161