Сибирские огни, 1987, № 6

пример, как товарищ Егорова Афоня Брон­ ников, который считает, что с него вполне достаточно, если сам он работает и живет честно, не ворует, не ловчит? Последствия подобного примиренчества, 3 современная жизненная практика это красноречиво доказала, могут зайти очень далеко, приводя к размыванию веками ут­ верждавшихся границ между добром и злом. И не без чувствительного содействия такого рода примиренчества, по точному наблюдению В. Распутина, «движение через черту сделалось двусторонним, люди при­ нялись прогуливаться туда и обратно, по- приятельски пристраиваясь то к одной компании, то к другой», а «добро и зло перемешались», в результате чего «не естественная склонность к добру стала мери­ лом хорошего человека, а избранное удобное положение между добром и злом, постоян­ ная и уравновешенная температура души». И вот это, наверное, самое страшное, са­ мое, что, пожалуй, больше всего тревожит сторонников добра и справедливости в «Печальном детективе», «Имени для сына», «Пожаре». В конце концов, и Агарин, и Сошнин, и Егоров выступают не просто про­ тив каких-то отдельных недостатков или конкретных злоупотреблений, не только в осуждение неверных и отживших методов руководства.. Идет борьба прежде всего за душу человеческую, за чистоту и прочность нравственных устоев. В этом состоит глав­ ная художническая задача всех трех авто­ ров, которую М. Щукин сумел выразить уже в эпиграфе к роману, взяв стихи из­ вестного поэта Вас. Федорова: «Сердца! Да это же высоты, которых отдавать нель­ зя». В том и суть тревоги: «Но ведь души, как и земля, не могут быть в запустении!» Не могут. Не должны. Об этом же печет­ ся и Иван Петрович Егоров, когда спорит с начальником участка Водниковым: «— План, говоришь? План? Да лучше б мы без него жили!.. Лучше бы мы другой план завели — не на одни только кубомет­ ры, а и на души! Чтоб учитывалось, сколь­ ко душ потеряно, к черту-дьяволу перешло, и сколько осталось!..» Думая о пользе дела, материальной и экономической выгоде, о научном и техни­ ческом прогрессе, о различного рода преоб­ разованиях и перестройках в городе и де­ ревне, ни на мгновение не надо забывать, что за всем этим стоят люди, и от того, какими будут они, зависит — во что обра­ тятся их деяния (мысль, прямо скажем, не новая, но, увы, слишком часто и повсе­ местно в преобразовательном рвении игно­ рируемая). И как тут не согласиться с до­ морощенным деревенским философом Аристархом Нестеровичем из романа «Имя для сына», который говорит о том, что мы «машины строим быстрее, чем люди умне­ ют». Это, кстати, всемирная проблема и, ви­ димо, из разряда вечных. Едва ли не в лю­ бой стране прогресс технический значитель­ но опережает прогресс духовный, в чем, пожалуй, и основная причина того, что в нашем цивилизованном мире не уменьша­ ется ни зла, ни лжи, ни подлости человече­ ской. И пока есть еще на свете те, кто, го­ воря словами того же Аристарха Нестеро­ вича, «духом хиреют», художник не может, не имеет права успокаиваться, ибо не долж­ 150 но прорасти крапивное семя бездуховно­ сти, убивающее веру в необходимость жить честно, справедливо. Вот еще почему так высок накал всех трех произведений, о ко­ торых мы ведем здесь речь, Сила и особенная ценность повести «По­ жар», романов «Печальный детектив», «Имя для сына» не только в их острокри­ тическом пафосе, глубоком проникновении в суть негативных явлений, но не меньше и в том, что в них есть кому «противостоять безумию, дикости». Иван Петрович Егоров, Леонид Сошнин, Андрей Агарин... Всех их объединяет цельность натуры, совестли­ вость, обостренная жажда справедливости. И каждый из них в той или иной мере, с той или иной степенью приближения отве­ чает на вопрос, каким должен быть, каким видится положительный герой наших дней О таком герое в последние годы говори­ лось много, и это не удивительно — обще­ ственная потребность в нем резко возросла. Но далеко не всегда практические усилия литераторов в этом направлении приводят к успеху. И чаще всего потому, что некие положительные модели конструируются в отрыве от реальности. Живя и действуя по воле их создателей в режиме наибольшего благоприятствования, они неизбежно по­ крываются налетом фальши и лакировки. При этом игнорируется та очевидная исти­ на, что героическое по-настоящему прояв­ ляется и утверждается лишь в преодолении зла, проявлений воинствующего мещанства, обывательской грязи и пошлости как в ок­ ружающем мире, так и в себе самом. Тем, например, и привлекает Леонид Сошнин, что, кроме борьбы с обстоятельст­ вами, он находится в постоянной борьбе за собственное совершенство. Ничем особым, на первый взгляд, Сош­ нин не выделяется. Автор романа даже считает нужным это подчеркнуть. «Чувство юмора и терпимость... У него иных-то доб­ родетелей и не было»,— говорит он, имея, конечно, в виду не терпимость к злу и на­ силию, а терпимость к человеческим сла­ бостям. А вот читатель без труда обнару­ жит в «грубошерстном, крепленом костью и жилами» опере большое и чуткое сердце, способное вместить в себя и горькую па­ мять о безвозвратно ушедших близких, и отозваться болью на боль других. Не удивительно, что даже после ухода Сошни- на на пенсию люди продолжают обращать­ ся к нему со своими бедами, ищут у него помощь и защиту. Быть для всех тех, кто в нем нуждается, надежной опорой, навер­ ное, и есть основное назначение сошниных, Впрочем, если взглянуть шире, то миссия сошниных на земле еще более глобальна, о чем В. Астафьев недвусмысленно заявил в одном из своих интервью по поводу «Пе­ чального детектива»: «Только сильные нравственно, духовно люди способны удер­ жать на своих плечах мир, уберечь его от распада, разложения, устоять против вой­ ны. Мещане, пьянь, ворье, быдло всякое — они не могут противостоять» *.1 1 Виктор Астафьев. Не лишний багаж — благо*' родное сердце. «Литературная газета», 5 февраля 1936 в.