Сибирские огни, 1987, № 6

«Имя для сына»1 свидетельствуют уже о новом уровне сегодняшней прозы, когда художники слова стремятся не только к вы­ сказыванию и показу беспощадной правды, не только к постановке острых социальных и нравственных проблем, не только к пре­ дельной обнаженности чувств, но, пожалуй, в еще большей степени — к максимальной глубине проникновения в суть и причины болезненных образований на теле общества, а также к пониманию и трезвой оценке той опасности, какую они в себе таят, Прочитав одно за другим названные вы­ ше произведения, мы без труда обнаружим их внутреннюю связь. Они близки по сво­ ему социальному пафосу и нравственным мотивам. Близки и по такому признаку, как место действия. Герои «Печального детектива» живут в некоем провинциальном городке «Вейске», персонажи М. Щукина — в райцентре Кру­ тоярово, действующие лица повести «По­ жар» — в таежном сибирском леспромхозе Сосновка. Иначе говоря — и это, на мой взгляд, очень важно — во глубине корен­ ной России, которая была и остается исто­ ком и источником всего нашего государст­ ва, основой его крепости и надежности. Именно через преломление глубинной российской жизни авторы этих произведений пытаются увидеть и понять то, что проис­ ходит сейчас в нашей жизни. И это не просто художественный прием или ракурс. Это прежде всего — позиция. С достаточ­ ной определенностью высказал ее в своем романе М. Щукин: «...Не с краю, не на обочине стояло Кру­ тоярово, а на самой что ни на есть середи­ не, на самом перекрестке (кстати, первона­ чально роман М. Щукина так и назывался — «Перекресток».— А . Г . ) , где все ветры дуют в лицо. ...И не требуется далеко от­ бегать в сторону, чтобы оттуда разгляды­ вать и понимать, что есть ложь, а что есть правда, что достойно настоящего человека, если ты им себя считаешь, а что нет. Здесь надо было решать вечные вопросы, не огля­ дываясь по сторонам и не задирая голову вверх, а прямо и честно надо было смот­ реть на свою родную землю. И видеть ее такой, какая она есть, не прикрашенную, но и не охаянную». Такой и рисует ее в своем полотне М. Щукин — непросто, болезненно осво­ бождающуюся от отжившего, уходящего и трудно идущего навстречу новому, насто­ ящему. Конфликт уходящего и настоящего лежит в основе всех трех произведений. Он дви­ жет поступками персонажей щукинского ро­ мана, в частности, молодого журналиста Андрея Агарина, разоблачающего матерого дельца, председателя райпо Козырина и его пособников. Тот же конфликт диктует пове­ дение героев В. Распутина. На пороге не­ ясной ему пока новой жизни стоит главное действующее лицо «Печального детекти­ ва», бывший оперуполномоченный Леонид Сошнин, который в свои сорок два по инва­ 1 Впервые данные произведения опубликованы соответственно: «Наш современник», 1985, № 7; «Октябрь», 1986, № 1; «Наш современник», 1986, № 1 - 2 . 142 лидности вынужден оставить службу в ми­ лиции. И перед каждым из них остро встают традиционные, в общем-то, но непреходяще- злободневные для русской литературы воп­ росы: «чем живем» и «как на свете жить?» Продиктованы они не только наличием своего рода «пограничной ситуации», в ко­ торой оказываются герои этих произведе­ ний, силою обстоятельств вынужденные прокладывать себе новый курс в житейском море. Задаются они всей нашей действи­ тельностью. Всем нам. Ибо и то хорошее, и то плохое, и даже то странное, не подда­ ющееся пока точному определению и клас­ сификации, что сумели разглядеть в сегод­ няшней жизни авторы «Пожара», «Печаль­ ного детектива», «Имени для сына», харак­ терно для значительной части нашей соци­ альной и духовной жизни и все больше приобретает характер общенациональных проблем. «Четыре подпорки у человека в жизни,— размышляет главный герой повести «По­ жар», шофер леспромхоза Иван Петрович Егоров,— дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом. И все четыре одна важнее другой. Захромает ка­ кая — весь свет в наклон». Вот эта-то «охромевшая» жизнь и стано­ вится предметом художественного осмыс­ ления распутинской (да и не только, как успеем убедиться) повести. Уже первые ее страницы как бы зовут- приглашают читателя: мол, вглядитесь вни­ мательнее, задержите свой неравнодушный взгляд ну хотя бы на этом вот рядовом, но вполне ныне типичном, поселке Сосновка с его сборным и сбродным населением, какие сегодня сотнями нарождаются по всему громадному пространству провинциальной России. «Неуютный и неопрятный, и не городско­ го и не деревенского, а барачного типа был этот поселок, словно кочевали с места на место, остановились переждать непогоду и отдохнуть, да и так и застряли. Но застря­ ли в ожидании—когда же последует команда двигаться дальше, и потому — не пуская глубоко корни, не охорашиваясь и не обустраиваясь с прицелом на детей и внуков, а лишь бы лето перелетовать, а по­ том зиму перезимовать. Дети между тем рождались, вырастали и сами к этой поре заводили детей, рядом с живым становищем разрослось и другое, в которое откочевали навеки, а это — все как остановка, все как временное пристанище, откуда не сегодня- завтра сниматься... И голо, вызывающе от­ крыто, слепо и стыло стоял поселок...» А «хромать» жизнь в поселке начала едва ли не с самого его возникновения — с того времени, когда перенесли из зоны затопле­ ния гидроэлектростанции в одно место и соединили несколько деревень. Сразу же вспоминается распутинское «Прощание с Матёрой». И действительно, «Пожар» как бы продолжает эту повесть. В отличие от нее, правда, на сей раз сам факт затопле­ ния и переселения писатель не драматизи­ рует. Старая добрая деревня, в общем-то, дело свое сделала, во многом себя изжила, и люди из нее переселялись с надеждой,