Сибирские огни, 1987, № 6

поголовых эпигонов Маркса — рыцарей накопления», а более того — кавычки возле слов марксисты или социал-демократы. Они как бы подчеркивали, что речь идет о жалких подражателях. Чтобы не возникало сомнений, Михайловский делал уточнения; «Это касается полемики с нашими так называемыми «марксистами» — или «социал-демократами», переделывал «так называемых «марксистов» в «так называемых «марксят» и даже грозил; «К полемике с «марксистами» мы еще вернемся!» Какая уж тут полемика? Правильнее сказать: безответная ругань. Ведь ни один журнал, ни одна газета не поместят статью с иным мнением! Как же удивился Петр, узнав, что еще в Самаре Ульянов подготовил несколько рефератов против «Русского богатства». Подобно технологам, Владимир Ильич ценил заслуги Михайловского, его незаурядные способности, но в его отношении к Николаю Константиновичу не было того долготерпения, которым грешили они. Ульянов умел отсекать главное от второстепенного, личное от общего, а потому любое занятие в кружке, любое обсуждение текущих вопросов непременно подво­ дил к особенностям рабочего движения в России, к спору с противниками марк­ сизма, и прежде всего с линией «Русского богатства». Сам того не ведая, Михайловский помог Ульянову найти тачное определение этой линии — «друзья народа». Поставленное в кавычки по примеру «так назы­ ваемых «марксят», оно оказалось не только едким, но и афористичным. В чем-то утрируя манеру Михайловского чрезмерно пользоваться кавычками, употреблять хлесткие эпитеты, Владимир Ильич решил развернуть свои возражения в специ­ альной статье и уже в апреле подготовил ее. Потом он дал такую же отповедь ближайшим сотрудникам Михайловского Южакову и Кривенко, окрестив всех троих «главарями «Русского богатства», а значит, «друзьями народа». Отгектографированные малыми количествами в Петербурге, Москве, в Черни­ говской губернии, три эти выпуска вызвали бурный интерес в кружках, проникли в самые отдаленные места. Их начали копировать — от руки и на печатных устройствах, их принялись усиленно конспектировать. Желтые и синие тетрадки «издания провинциальной группы социал-демократов», соединенные вместе, образова­ ли крупное политическое произведение. Оно отстаивало живой марксизм, показывало характер современного народничества как идеологии либеральной буржуазии и мелких производителей, объясняло особенности российского капитализма: «...На класс рабочих и обращают социал-демократы все свое внимание и всю свою деятельность. Когда передовые представители его усвоят идеи научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи полу­ чат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознатель­ ную классовую борьбу,— тогда русский Р А Б О Ч И Й , поднявшись во главе всех демо­ кратических элементов, свалит абсолютизм и поведет Р У С С К И Й П Р О Л Е Т А Р И ­ АТ (рядом с пролетариатом В С Е Х С Т Р А Н ) П Р Я М О Й Д О Р О Г О Й О Т К Р Ы Т О Й П О Л И Т И Ч Е С К О Й Б О Р Ь Б Ы К П О Б Е Д О Н О С Н О Й К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О Й Р Е В О Л Ю Ц И И » . Ну не поразительно ли: даже у самых радикальных марксистов нет пока едино­ го мнения о прямом участии в экономической борьбе рабочих, о руководящей роли пролетариата в этой борьбе, а Ульянов уже торопит к сознательному классовому противостоянию.., Его буйный бойцовский темперамент не может не удивлять. Рабочие кружки взял на себя и в Гавани на Васильевском острове, и на Выборгской стороне, и на Петербургской, но больше всего — за Невской заставой, где учительствует Крупская. Кружков у него около десяти. И во всех появляется с отменной точ­ ностью, без перерывов. Не считает в убыль, когда слушателей соберется всего два-три. Для него и о д и н важен, если этот один способен повести за собой других. Вот и готово первое воззвание. Петр полюбовался на дело рук своих. Буквы получились ровные, крупные. Красные строки Петр сделал с большими отставками, украсил добавочными завитушками, будто в летописи. Непросохшие чернила в конце страницы еще светились. — Очень хорошо, Петр Кузьмич,— похвалил Владимир Ильич,— Да вы прирож­ денный рисовальщик! Мне за вами не угнаться. Одобрение Ульянова приятно Петру. Он молча положил перед собой новый лист и стал переписывать воззвание во второй раз.., В рабочих кружках Ульянова знают как Николая Петровича. Более подробные сведения о нем имеют лишь некоторые рабочие руководители да Владимир Князев, двадцатидвухлетний слесарь Нового Адмиралтейства. Родни у Князева не было, кроме бабушки. Жила она в своем полудомике, нажитом в услужении у отставного генерала, в нем и померла. И надо же такому случиться — объявил генерал права на все ее накопления! Обидно сделалось Князеву, решил он войти с генералом в тяжбу. В адвокаты ему посоветовали Ульянова Владимира Ильича, помощника присяжного поверенного. Как же уди­ вился Князев, когда в квартале на Большом Казачьем переулке встретился с... Николаем Петровичем! Выслушав посетителя, Ульянов составил прошение для получения ревизских сказок, то бишь нужного места из переписи податного населения, обнадежив, что дело выигрышное. Потом сказал: 114