Сибирские огни, 1987, № 6

— К ним бы еще горячую конопляную припечку! Да в такую даль горячее не повезешь. — Киська мой то же самое сказал,— подхватила Феня.— Езжайте, говорит, с Лизаветой родичей к новогодию звать. Вместе с Марией Павловной. — А вы разве знакомы? — Как же, давно! Из приюта, где мы с Лизаветой выросли, нас в Патриотический институт определили — в горничные к благородным девицам. Мне и досталась Мария Павловна. Иносказания Фени понятны Петру. Киська — это литейщик Путиловского завода Николай Иванов, в кружке которого прежде состояли «родичи» — Рядов и Давы­ дов — и у которого теперь, после ареста мужа, живет Норинская. Квартира братьев Ивановых на Петергофском шоссе, 64,— опорный кружок Петра на Путиловском. Для других «мой Киська» звучит как «мой милый», а для посвященных — «мой старший товарищ», «мой заступник». Что же касается Марии Павловны, то за этим именем скрывается Сибилева. Удивительным образом переплетаются порой человеческие судьбы. Оказывается, Феня и Лиза выросли в приюте, служили горничными, жительствовали в Воспитатель­ ном доме для благородных девиц на Васильевском острове. Могли бы и сейчас жить тихо, чинно, не губить свою молодость в шуме и зловонии резиновой мануфактуры, не скитаться по чужим углам, надолго расставаясь с мужьями. А вот ведь не захо­ тели, пошли против течения. Рядом с ними — Вера Владимировна Сибилева. Общие устремления уравняли их. Кроме Фени, Лизы и невысокою квадратного Рядова, в комнате еще пятеро: один с Карточной фабрики, другой с Обуховского завода, двое с чугунолитейки Берда, пятый — токарь механической, мастерской Невской пригородной конно-желез­ ной дороги. Все молодые. У всех хорошие простые лица, темные от работы руки. Дви­ жения несколько неестественны, скованны. Принарядились по случаю, решив щегольнуть. А токарь и вовсе — пышный белый нагрудник натянул; жилет у него из синего бархата, кружевные манжеты на запястьях, лаковые ботинки. Это Василий Антушевский, доверенное лицо Сибилевой. Живет где-то между Ивановской и Разъезжей у Обводного канала. Там у него собирается свой кружок. Руководят им народовольцы. Сам Антушевский в знаниях не силен, набирается по верхам, но умеет ввернуть к месту мудреную фразу, удивить полузаученными сведе­ ниями. — Да, Феодосья Никифоровна, беседовать с вами чрезвычайно приятно, но...— заметив нетерпение на лице Антушевского, сказал Петр.— Лучше ставьте самовар и приступим. Все задвигались, рассаживаясь, будто и правда собрались отметить сочельник. — Первый блин — овцам,— объявила Лиза.— От мора. Второй — отцам нашим. Чтобы долго жили. Третий — по кругу... Кружку Петровых на Таракановке далеко до того, чем живут у Рядова на Гла­ зовой. Здесь собираются люди с подготовкой. У них другая беда — ото всего отщип­ нули, ничем не насытились. Вот и приходится выравнивать зигзаги их мировоззрения «Капиталом». У Киськи на Петергофском шоссе тоже штудируют Маркса, но ушли куда даль­ ше. Так что Фене предстоит сегодня заняться повторением... Затруднительно все-таки, когда одни и те же люди бывают в разных кружках у одного и того же пропаган­ диста. Дождавшись, пока вернется разгоряченный битвой с Плаксиным Давыдов, Петр приступил к занятию. Чугунолитейщики слушали его напряженно, шевелили губами, как бы повторяя слова, Феня и Лиза согласно кивали, Рядов хмурился, обуховец и светловщик с Карточной фабрики пытались что-то записывать, и только Антушевский презрительно квасил губы. Ему хотелось говорить самому, но не было удобною слу­ чая. Тогда он вклинился без случая. — Мне кажется, Василий Федорович, мы уходим в сторону. Теория Маркса хоро­ ша для Германии, а для России она неприемлема. Здесь у капитализма нет почвы. Антушевский умолк, чувствуя, что уда с наживкой пущена ловко. Кто первый клюнет? Без сомнения, интеллигент, ведущий кружок. — Продолжайте,— не стал разочаровывать его Петр.— Очень любопытно, на чем построено ваше утверждение? — Да уж, построено,— вскинул голову Антушевский; по выговору в нем угады­ вался уроженец Лифляндии, выросший где-нибудь в Рижском уезде.— Россия — стра­ на крестьянская. Полтора миллиона заводских и фабричных работников, увы, кар­ тины не меняют. Основная масса имеет дело с натуральным хозяйством. Она повсюду разоряется, нищает, теряя былую способность покупать. Это ведет к падению внут­ реннего рынка. Стало быть, капиталу не на что опереться у себя дома. Он имеет сла­ бую технику. Он юн и худосочен. Без воздействия правительства ему погибель. Отсю­ да следует, что в России капитализму не укорениться, не те условия. — Ай-яй,— сокрушенно покачал головой Петр.— А с рабочим сословием как — тоже вымрет? Феня прыснула в ладошку. Задвигались, заулыбались остальные. Антушевский сделал вид, что не расслышал вопроса: — Надо решать проблему власти и направить все силы на развитие успешности труда производителей! Разумеется, при свободном владении орудиями труда. —- Звучит убедительно. — похвалил его Петр, — Особенно если поставить в угол 108