Сибирские огни, 1987, № 5

сили ред всеми. Опять, который уже раз, начали с пристрастием: — Ну, ты сама-то понимаешь, что нельзя вести себя так, как ведешь ты? Тонька настырно смотрела в глаза подругам и невинно разводила руками: — А что я сделала? Я у тебя, что ли, взяла что-то или у тебя? Чего вы так страдаете? — Тебя жалко, дуру. — А ты меня не жалей. У меня своя голова. Если хотите пожалеть, дайте квартиру. Мне замуж надо выходить. А куда я мужа приведу, в общежитие? Угла своего нету. А главное, у меня ребенок и старики. Судите сами. Тишина нависла над залом заседаний. «Ничего,— думала Тонька, — жалко меня будет, дадут...» — Ну-ка, выйди отсюда. Мы без тебя посоветуемся. Тонька нехотя вышла. — Непутевая она. Но ведь жалко ее. — Не дать ей квартиру — совсем свихнется. А тут, глядишь, стариков привезет, может, постепенно и повернет на правильную дорожку. Может, в конце концов замуж выйдет. — Ой, бабоньки, какой же дурак на ней женится! Ведь столько рук прошла... Поднялась пожилая полная ткачиха. — Я, конечно, за то, чтобы дать ей квартиру. Комбинат не обеднеет, даже если мы ошибемся. Но я не об этом хочу сказать, а так просто по-житейски рассудить: я бы не хотела себе такую сноху, как Тонька, даже если она исправится и будет вести себя хорошо. Не за прошлое, нет. За будущее не хотела бы. Пока она еще ничего не поняла, но уже начинает замечать: девчата одна за другой выходят замуж. А к ней парни льнуть льнут, а замуж не берут. Скоро перед ней встанет вопрос: или бросить все и начать жизнь сначала, или... Поэтому я думаю, что квартиру ей надо дать, и чем быстрее, тем лучше. Я — за квартиру.— И села озабоченная, по-матерински расстроенная, печальная. Это выступление старой ткачихи было решающим. Девчонки притихшие смотрели на нее во все глаза. Председатель фабкома, лысый мужчина с рыхлым лицом, вздохнул, потом прихлопнул ладонью по столу.— Значит, девоньки, подведем итог:- квартиру ей, шалаве, дадим, но предупредим... Позовите ее. Тонька вошла. Остановилась у притолоки, заложила руки под фартук. Быстро пробежала взглядом по лицам ткачих, стараясь прочесть по ним свой приговор... На новоселье Тонька, подвыпившая, разухабистая, сверкая жгучими глазами, говорила: __ Теперь у меня нет коменданта, перед которым я должна отчитываться, кто ко мне ходит по вечерам и кто от меня уходит по утрам. __ Везет тебе, Тонька,— вздыхали подружки .- Прикинешься этакой овечкой, и тебе верят, все прощают... 10 После новоселья отпросилась Тонька у мастера на неделю домой в деревню. Рассказала дома, что квартира двухкомнатная с отдельной кухней и ванной с центральным отоплением. Мать восхищенно хлопала себя по бедрам, отец, довольный, крутил ус. Один Колька смотрел на мать без восторга, исподлобья — за время отпусков не успевал он привыкнуть к ней Да и отпуска-то не полностью она проводила здесь 93