Сибирские огни, 1987, № 5

хочет!.. 9 Тонька замечала, что Валя Графова стала относиться к ней все холоднее и холоднее. Еще недавно Тоньке казалось, что будет лучше, если Валя перестанет ее опекать. Но вот у Вали началась очередная экзаменационная сессия, и она стала реже забегать в цех и еще реже останавливаться около Тоньки, и Тонька почувствовала этот холодок. Ей стало неуютно жить на свете, стало не хватать чего-то привычного и даже необходимого. А Валя явно менялась. С каждым днем девчата замечали в ней новое. Ходила она как зачумленная — словно оглушили ее чем-то и так оставили, пустили в люди. Ходит, будто не очнулась еще. Ошеломило ее поистине невероятное: столько времени работать на одной фабрике, сотни, многие сотни раз сидеть вместе на различных совещаниях и собраниях, по десятку раз в день сталкиваться в приемной и в кабинете директора фабрики, и, наконец, пять лет учиться в одном институте, пользоваться — что уж там говорить — одними шпаргалками и не замечать друг друга. И заметить как-то вдруг сразу — настолько сразу и неожиданно, что остолбенели оба. Он долго ошалело смотрел на нее. — Валь, а ты... ты красивая... Валя покраснела. Но глаз не опустила — смотрела в сияющее счастливое лицо Саши. И все в нем, в его лице было прекрасно: и добрые, полные губы, нежно улыбавшиеся, и чубчик черных волос, спускавшихся на середину лба, и хохолок на затылке — все это было теперь совсем не таким, каким она знала многие годы. И особенно глаза, удивительные по своей притягательности, они объединяли все прекрасное на его лице, сами глубокие, схваченные сверху густыми, сросшимися на переносье бровями. Валя заглядывала в эти глаза, как в колодец, и видела в них себя — все свои желания и мысли различала она на дне. Вот и ходила подмененная Валя. В один из таких дней Тонька и подошла к ней. — Валь, в будущем году мой Колька пойдет в школу. Хочу взять его к себе. Может, пора о квартире поговорить? Валя смотрела на Тоньку, словно только что ее увидела. — А-а... Ты заявление писала? В фабком? — Нет еще. — Ну, так подай. Там будут решать. •— А ты-то поможешь? Валя опять будто на время встряхнулась. — Вот видишь, Тоня, и моя помощь тебе понадобилась. А когда я тебе говорю: брось свои фортели, ты заявляешь, что это не мое дело. — А какое это имеет отношение одно к другому? Я что, плохо работаю? Не заработала за пять лет право на квартиру? Ладно. Вот ты как? Можешь не помогать. Без тебя обойдусь. Ну, ладно, ладно, поговорю. Только откровенно тебе сказать мало у тебя шансов на квартиру. Ты сама понимаешь. А я пойду к директору комбината. В горком партии пойду. Не имеете права... Валя не помогла. Она, видимо, даже не заходила в фабком профсоюза по этому вопросу — просто-напросто не вспомнила о Тоньке за своими, захватившими ее всю личными делами. Конечно, квартиру Тоньке сразу не дали. Поплакала. На следующее заседание фабкома — к сдаче очередной партии домов — пригла- 94