Сибирские огни, 1987, № 5

01_||=?р^ И П У Б Л И Ц И С Т И К А С. АЛЕКСАНДРОВ «ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ» Н аступила третья неделя мирного месяца. Улицы города уже расчищены для проезда транспорта, повсюду ведутся работы по разбору завалов домов, открылись многие магазины. В переулке, рядом с центральной улицей, стоит армейская кухня. Рядом выстроилась очередь из женщин, стариков и детей. Наш повар бойко раздает в кастрюли, котелки и другую посуду щи и кашу. Набирает силу давно забытая мирная жизнь: гражданское население обсуждает перспективы дальнейшей государственной, общественной и личной жизни, а воины с каждым новым днем ожидают возвращения на Родину. У входа в штаб танковой армии стояли часовые, а на краю проезжей части — несколько автомобилей. Мы, четверо лейтенантов, временно работающие в штабе в ожидании назначения в строевую часть, вышли покурить. За сигаретой снова вспыхнул прерванный утром разговор о будущем. — Сразу подам заявление в геологический институт. Мечтаю пройти по следам Арсеньева на Дальнем Востоке,— сказал худощавый лейтенант. — А я — женюсь на подруге детства и буду работать на винограднике,— выпалил темпераментный грузин.— Невеста заждалась! Я тоже собрался рассказать о своих планах, но в это время к нам подошел дежурный сержант идоложил, что меня на двенадцать часов вызывает начальник штаба армии. — Ты шутишь, сержант? А может, сам командующий армией вызывает? — остановил я его. — Это мне передал ваш полковник Новиков,— козырнул он и удалился. — Вай, вай! С кем мы, ребята, имели дело? Он вхож к самому генералу Шали- ну,— скорчил мину грузин. Все вопросительно посмотрели на меня. Я и сам был удивлен... В приемной адъютант начальника штаба армии глазами указал мне на стул. Взял лист бумаги, зачитал четыре фамилии, в том числе и мою, скрылся за дверью. Справа, у стены, сидели два лейтенанта с эмблемами танкистов и вполголоса разговаривали. На «льготном» месте у стола адъютанта сидел старший лейтенант лет сорока. На нем — новенькая форма из светло-голубого материала для высшего комсостава. Узкие усики, косые бакенбарды и волнистая прическа выдавали тылового работника, имеющего доступ в «верха» и свободно располагающего временем. Меня озадачил одновременный вызов к высшему командованию такой разнородной компании: интенданта, минометчика и двух танкистов... — Товарищи офицеры, вас ждет генерал! — появился в дверях адтіютант. В конце длинного стола сидел известный всей армии боевой генерал. Кивком головы он пригласил нас к столу и, повернувшись к сидящему слева полковнику, что-то у него спросил, тот ладонью похлопал по папкам личных дел. — Товарищи! Война окончена, но много времени и труда потребует ликвидация ее страшных последствий. Нам с вами предстоит некоторое время оставаться здесь — надо оказать помощь освобожденным от фашизма народам Европы в наведении порядка и укреплении народной власти. Не можем мы забывать и о нашей Родине: немедленно начинать восстановление народного хозяйства. Весна — горячая пора закладки нового урожая, а в иных областях на целые районы не найдешь и одной лошади. Тысячи голодных женщин, стариков и детей вынуждены сами впрягаться в плуги и бороны. Вам первым в нашей армии приказываю перегнать из Берлина в район города Познани и передать из рук в руки белорусским колхозникам триста пятьдесят лошадей. Путь большой — около трехсот километров. От Берлина до Одера бродят еще недобитые фашисты, дальше поднимают голову бандеровцы. Любая стычка 137