Сибирские огни, 1987, № 5

что в таких тихих, как она, всегда все черти водятся... Тонька обрадовалась, что увидела одноклассницу: пусть теперь та стерва говорит, что угодно, думала Тонька, стоит только подойти и сказать Любке — и все ее показания кобыле под хвост. В перерыве ринулась Тонька в судейскую комнату. Но милиционер у дверей остановил. — Нельзя, гражданка. — Мне Любку... Любовь... Семеновну надо. Мы учились вместе в школе. Пятнадцать лет не виделись. — Тем более потерпите часок-другой. Не положено! Тонька побрела по коридору. Равнодушие и покой вдруг опустились ей на душу — напиться бы сейчас и заплакать, тихо так одной повыть в пустой квартире и по-бабьи в голосок. Замечать стала Тонька за собой — меняться начал у нее характер, куда-то подевался прежний оптимизм... И вдруг Тонька лицом к лицу столкнулась на повороте коридора... с Теркой! Да, это он. Это был несомненно Терка, ее Терка! Он мало изменился за семнадцать лет — то есть не то что мало, но узнать можно без труда. — Терка! — закричала она.— Здравствуй, Гера! Тонька кинулась к нему — наконец-то судьба вознаградила ее. Но он испуганно попятился. И Тонька неожиданно для себя вдруг выпалила: — Сын у тебя есть! На тебя я записала Кольку! Приходи, посмотри.— За столько лет она уже сама стала верить, что Колька его сын. — Какой сын? Ты кто такая? — Тонька я, Харина! Что, не помнишь? На целину ты к нам приезжал... — Слушай, голуба, ты давай канай отсюда... Ни на какую целину я не ездил. Ты это запомни. Поняла?.. Кореша моего судят. Вместе отбывали срок. Ты это можешь понять?.. А вообще-то мне что-то знакомы твои глаза... Тонька обалдело смотрела на него, о нем единственном хранила она теплые чувства. Терка!.. Натыкаясь на людей, Тонька кинулась к выходу... Терка, тот самый Терка... Эи, а ты где живешь-то, голуба? — кричал сзади Терка.— Адресок оставь — я приду-у... Слезы застилали Тоньке глаза. Она брела по улице, и люди мешали ей, толкались, не давали сосредоточиться. А ей хотелось за что-то ухватиться, задержать мельтешащее у нее в голове и понять, почему жизнь такая беспросветная, и почему чем дальше, тем хуже и страшнее? Валя Графова торопилась домой — она была на вечере по поводу дня рождения у своей подруги. Позвонила по телефону — мужа дома еще не было. Месяц назад его назначили директором фабрики работы значительно прибавилось, и он часто стал приходить поздней ночью. Сегодня весь вечер Валя была под впечатлением мимолетной встречи с Тонькой Хариной. Она встретила ее на улице растрепанной, исцарапанной и, как показалось сначала, пьяной. Но водкой от нее не пахло, а шатать шатало. Что-то с Тонькой случилось — сердцем почуяла Валя. Остановила ее, спросила, в чем дело, что случилось. Та не- видящими глазами скользнула по Валиному лицу, явно нс узнав ее потом махнула рукой и пошла дальше. Валя долго стояла посреди тротуара и смотрела вслед Тоньке... Наверное, не пригласи тогда в поезде, пятнадцать лет назад она Тоньку к себе на комбинат ос- танься Тонька тогда насовсем в деревне, где все все знают друг о друге 130