Сибирские огни, 1987, № 5

роде служит... А ты как была... Ну, чего тебе не жилось с Виктором? Такой скромный, рассудительный. — Ну, и живи с ним сам, с рассудительным! — Эх, Тонька, Тонька...— отец опустился обратно на стул.— Учиться взяли, а ты и тут руки опускаешь. Все о вас заботятся, на путь вас толкают. А ты упираешься. Тебя толкают на путь, а ты упираешься. Гонька вскочила вдруг, как кошка вздыбилась. — На путь!.. На путь толкать легче, попробовал бы сам. — Надо еще, чтоб тебя не только наталкивали, но еще и вели по этому пути, так, что ль? Тонька замолкла — прав, конечно, отец. Только попробовал бы сам учиться... И писателю этому хорошо тоже — сам выучился вовремя. А сейчас бы его заставить поучиться... Не привыкла Тонька чувствовать себя виноватой — изо всякого положения ищет лазейку, чтобы вылезти сухой, не виноватой. Но жить по-новому все-таки надо. Чего там одноклассники, о которых отец говорит, тут в цехе у них и то многие из тех, кто когда-то с Тонькой валандался, в люди повыходили. Костя вон, например, после женитьбы на той беленькой, чистенькой техникум закончил, сменным мастером работает. Да разве один он! Получается как-то у людей. А она вот не может, не получается у нее. Об этой-то борьбе, наверное, и говорил Валин отец, что жизнь сама заставит бороться — хочешь ты этого или нет. ГЛАВА ПЯТАЯ 1 Колька выпрягся совсем, не хочет учиться. Хоть лоб расшиби. Пороть — бесполезно: вырос, не совладаешь. И решила Тонька сходить в детскую комнату милиции к лейте- нантше. Посоветоваться: что делать с Колькой? Не поведешь же его в школу на веревочке! Инспектор, должно, чувствовала Тонькину неприязнь к себе, поэтому, как всегда, встретила ее сдержанно. Предложила сесть. И долго потом занималась своими бумагами, будто подчеркивала разницу между собой и Тонькой. Потом уж спросила: — С чем пожаловали? Тонька со старательной смиренностью произнесла: — Посоветоваться насчет Кольки. Наотрез не хочет в школу ходить. Что с ним делать? Лейтенантша даже не задумалась, словно у нее давно было решено, ответила: — На работу ему надо. Сменить надо ему обстановку и самѵ форму обучения... А что! Это действительно выход, подумала Тонька. Получит специальность, пойдет на завод — человеком будет. Но тут же Тонька взъерошилась — уж больно ей показалось обидным столь простое и столь правильное решение этой лейтенантши — будто сама Тонька не могла до такого пустяка додуматься! Решила уязвить ее — со вздохом тихо проговорила: — Все-таки так вам и не удалось воспитать парня — бросил-таки школу... Лейтенантша, не поднимая головы от бумаг, в которых продолжала копаться, глянула исподлобья на Тоньку. — Вы неточно выразились: не «воспитать», а «перевоспитать». Потому, что неправильно воспитали его вы, а нам уже пришлось перевоспитывать. Это — во-первых. Во-вторых, за три года, в течение 125