Сибирские огни, 1987, № 5

— Обещала. А когда раздумалась — боязно. Все ведь перезабыла. Да если откровенно, то и училась не особенно хорошо. Забывать- то нечего. — Конечно, трудно будет. Но если захотите, освоите. У нас в техникуме работают подготовительные курсы — не вы одна забыли школьную программу, так вот начинайте с сегодняшнего дня заниматься. — Прямо с сегодняшнего? — А чего откладывать? Вы и так, мягко выражаясь, к шапошно- му разбору пришли... Пойдемте, я вас проведу в класс... Пришла после первого занятия оглушенная и растерянная — за целый вечер не поняла, о чем шла речь на уроках, настолько прочно и безвозвратно все забыто. Вяло открыла своим ключом дверь, медленно сняла и повесила пальто. Что-то тесно показалось на вешалке: полушубок чей-то не по сезону и плюшевая жакетка — явно из деревни. Заглянула в большую комнату — за столом отец с матерью. Разрумянившиеся. В центре Колька. Отец недовольно покосился на дочь, подозрительно приглядывался — уж не пьяная ли пришла, иначе почему так долго? Обрадованно поздоровалась. Мимоходом приметила: постарел за зиму отец. Говорят, бушевал он, когда узнал, что Кольку взяли на учет в детскую комнату милиции, грозился приехать и забрать его в деревню. Но бабка не дала, не позволила позорить фамилию перед односельчанами. Наверное, и сдал после этого отец. А мать еще ничего, держится. Словно законсервирована — в одной поре. Тонька устало опустилась на стул. — Что, дочка, с работы только? — помягчел отец.— Видать, порядком устаете около станков-то своих? — Нет, не на работе устала,— вяло ответила Тонька, взяв двумя пальцами из тарелки остывший пельмень. — Ты помой руки,— засуетилась мать.— Я сейчас сварю тебе свеженьких пельмешек. — Сейчас умоюсь... Учиться я записалась, отец. В техникум. Вот была на занятии. Отец обрадованно подскочил на стуле. — Слава те, господи. За ум, кажется, взялась девка. Тонька переоделась в своей комнате, пошла в ванную. Долго плюхалась там, за дверью. Вышла несколько посвежевшая. — За ум берусь, да только удержать его в руках трудно. — А ты думала как! — взвинтился отец.— Думала, все так: хиханьки да хаханьки... Она, наука-то, трудом дается всем! Тонька по-прежнему тихо и раздумчиво продолжала: — Все я перезабыла. Ничегошеньки не знаю. Просидела вечер — дура дурой, хоть бы что вспомнила. Не осилю я... Отец вскочил со стула, как подкинутый, забегал по комнате. — Я те дам — «не осилю»! Все привыкла по-легкому жить! Квартиру захотела— пожалте, Антонина Ивановна... Отвалили вон какую — специально приехал посмотреть. Я век прожил — во сне такую квартиру не видел, не токмо в ней жить. Работа — вон какая! Заработок. А теперь учиться тут же, при заводе,— это же тебе такой фарт, лучше не придумаешь. Вот ведь для вас сейчас государство делает — только берите, пользуйтесь...— отец немного остывать начал.— Ты^ погляди, твои сверстники все в люди вышли. Мы с матерью перебирали дорогой — два инженера из твоего класса... — Кто? — полюбопытствовала Тонька. Володька председателев и Иван Марьи Деминой. Тут, в городе, работают. А Верка тетьнастина агрономом стала. Командует сейчас вовсю. Ребята бригадирами работают, животноводами механизаторами. Переженились, конечно, все, замуж повыходили. А ты вот , Да Любка Графова судьей стала! Где-то здесь, говорят, у вас в го- 124