Сибирские огни, 1987, № 5

лись ресницами. Не поворачивая головы, она слабеющим голосом выговаривала: — Коленька, иди, погуляй... И Колька торопливо уходил. 6 К пятому классу Колька был лишен основного своего источника дохода — бутылок. На бутылки теперь жили они с матерью. Уже давно Степа не ходит к матери. Слышал Колька, как магь говорила подруге Ольге: — Три года ему дали за хулиганство. А какое там хулиганство — пьяный пошумел немножко,— мать засмеялась тихо чему-то своему.— Приревновал ко мне Игоря Петровича, не знал, что он наш мастер. Тот стоял близко около меня, показывал мне что-то. Степа как схватит его за грудки да как встряхнет, у того, бедного, голова туда-сюда. А Степа заревел, как медведь — шум станков перекричал... А вообше- то напрасно считают, что у него не все дома. Совершенно нормальный мужчина. Если раньше мужики, приходившие к матери, сами приносили водку, зачастую и закуску, и угощали мать с ее подругами, то теперь Колька заметил, что таких «ухажеров» у матери не стало. Теперь мать с подругами на свои деньги покупали и водку, и закуску, приводили откуда-то измятых, обрюзгших мужиков. Те жадно пили водку, потом валились у порога или на кухне и спали. Мать ходила грустная. Утром сдавала бутылки и покупала хлеб. Тяжело было Кольке без денег. Не привык он так жить. Теперь его уже не останавливали и не отбирали у него гривенники: вымахал он длинным, жилистым, впору самому... А что, если действительно попробовать? Сколько у него отобрали в первом и во втором классе! Он же имеет право вернуть взятое? Имеет... Как раз подвернулся шкет в форменной школьной фуражке с крабом. Колька схватил его за шкирку. — А ну, давай деньги!.. — Какие деньги? — заканючил тот. — Дава-ай, говорят тебе! — Колька мгновенно обшарил у него карманы, слазил за щеку — нигде нет. Может, на самом деле безденежный? Поддал пинка, отпустил. Пацан отлетел, вскочил, отбежал, высунул язык Кольке, потом покрутил пальцем около виска — дескать, не соображаешь ничего. Снял фуражку, достал из-под подкладки десять копеек, повертел их, дразня Кольку. Колька мгновенно рассвирепел. В три прыжка догнал первача, вытряхнул из него гривенник, приподнял за грудки «на воздуси». — Завтра принесешь пятнадцать копеек. Понял? Не принесешь — изуродую! Понял?.. Я тебя заметил вот по этой родинке. Понял? К зиме у Кольки было несколько «оброчных» шкетов, которые обязаны были через день, а иные — если родители в достатке — и каждый день приносить ему по десять копеек. Колька теперь рублями считал свои карманные деньги. Но, рано или поздно, скандал должен разразиться. И он разразился незадолго перед Новым годом. Пацаны несли в школу рублевки на новогодние подарки, а Колька с Валеркой Проходиным встречали их и отбирали деньги. Кольку с Валеркой застукали, что называется, на месте преступления — за отбиранием у третьеклассника его рублевки. Парнишка попался крепкий, искусал напавшим руки, исцарапал их. И все время кричал:— Дебилы, пустите! Дебилы, не лезьте!.. Это больше всего разозлило Кольку. Он потерял бдительность, перестал оглядываться. Тут его и взял преподаватель физкультуры. Приподнял от земли, встряхнул, чтоб тот пришел в себя, закинул на пле­ 109