Сибирские огни, 1987, № 5

пять. Всего сколько будет?.. Пя-а... — Не-е, я не хочу на инженера. И в школу не хочу. В разговор вступил Виктор. — Так не бывает, чтобы в школу не ходить. — Там неинтересно. — Мало ли что тебе неинтересно. Раз надо, значит, надо. — Кому надо? — Тебе. — Мне не надо. — Ты же обещал деду стать инженером. И потом водить его по заводу.— Пусть он сам ходит. — Так нельзя, Николай. Все люди учатся, все обязательно должны быть грамотными. — А я не хочу. Баба говорит, мамка тоже бросила учиться. Дед хотел ее выпороть, да она убежала. Я тоже убегу. — Я вот тебе убегу! — строго пообещала мать.— Больно разговорчивый стал. Вон сниму ремень да так разрисую тебе задницу, чтобы тебя потянуло на учебу... Виктор улыбнулся. Но тут же потушил улыбку. — Сразу прямо и за ремень. Мы наверняка и без ремня договоримся. Правда, Николай? Он насупился, глядел исподлобья — бабка всегда говорила в таких случаях: вылитая Тонька в детстве! — Учиться, конечно, трудно,— продолжал Виктор.— Но ты должен понять: все равно тебе учиться надо. Хоть в стельку расшибись, а учиться будешь. Понял?.. Ну-ка, доставай тетради, посмотрим, что там у тебя... К концу первой недели мать вызвали в школу. Пошел Виктор. — У тебя нет подхода к ребенку,— сказал он ей.— Не умеешь ты с ним разговаривать. Поэтому он тебя и не слушает. — Ну, ну, сходи ты. Учительница сказала Виктору, что Колька занимается очень плохо, что дома ему, видимо, не уделяют внимания потому, что все на работе. Наверное, лучше было бы записать его в группу продленного дня. Там бы с ним занимались дополнительно, там бы он был присмотрен и накормлен вовремя. Виктор так и сделал — тут же внес плату и велел Кольке оставаться после уроков. После вольной деревенской жизни, после свободного шатания по улицам тяжело было Кольке в городе просиживать по сорок пять минут за партой! Он привык с самого раннего детства делать то, что хотел, ни в чем не встречать препятствий. А в школе заставляли выполнять кропотливое и нудное — сидеть и писать. Писать не зная чего, не зная зачем. Ну, куда ни шло — рисовать, тут понятно: дом — значит дом, дерево — его тоже видно, что дерево. А тут какую-то загогулину начертил — надо запомнить, как она называется. Запоминать Кольке очень тяжело, путается все в голове: один крючок похож на другой, а называются они разными буквами. Вот когда спички складывать — тогда понятно: сколько положил в одну сторону, столько в другой стороне убавится, а в этой столько же прибавится. Тут даже Валерка Проходин, и тот поймет — а он самый бестолковый ' в классе... А еще надо по картинкам сочинять — тоже трудно. Повесит Августа Петровна такую картинку: девочка ведет козу. Попробуй, сочини, куда она ее ведет и зачем? Трудно Кольке даются сочинения, не может он придумать, куда и зачем девочка ведет козу. А ведь вон та с первой парты, с бантиком которая (Колька не знает еще всех ребятишек в своем классе — не может запомнить, хотя каждый день учительница делает перекличку по журналу), так вот та с бантиком придумала, что девочка — отличница, потому что на рукаве у нее красная нашивка, значит, она звеньевая, а в звеньевые не отличников не выби- 102