Сибирские огни, 1987, № 4

чем он особенно гордится,— это своей репутацией. Я предлагал ему об­ ратиться к адвокату, который помог мне и некоторым моим друзьям выпутаться из сомнительных дел, но когда я назвал его имя, Рассел только фыркнул и сказал, что не будет марать руки о такого стряпчего. — Соломон печально покачал головой.— В одно прекрасное утро он проснется и обнаружит, что он конченный человек, если не по решению суда, так по тому, что будет напечатано на первой странице «Нью-Йорк тайме», даже если не совершил ничего по-настоящему противозакон­ ного. — По-вашему, выходит, он совершил что-то противозаконное? Соломон посмотрел на него с улыбкой, как на простодушного ребенка. — Аллен, вы же как-никак историк. А в нашей истории, да и в исто­ рии всего мира разве существовал хоть один могущественный честолюби­ вый человек, который не... ну... не погрешил слегка там и сям против за­ кона, в силу гордости, убежденности в своей правоте, религиозного чув­ ства, нетерпимости к бюрократизму, желания заслужить признание... разве не так? В шутку моя жена называет мое дело — прииски царя Со­ ломона. Думаете, я стал бы тем, кто я сейчас есть, если бы всегда ста­ вил точки над «и»? — Вы хотите сказать, по-вашему, Хейзен поставил себя в такое по­ ложение, что министерство юстиции имеет право его преследовать, так я вас понял? — Я допускаю такую возможность,— серьезно ответил Соломон.— Но, откровенно говоря, Аллен, я пригласил вас пообедать не для того, чтобы говорить о Хейзене. Вы беседовали с Джимми? Ну, вот, началось! Стренд весь напрягся. — Да, вчера вечером. — Он сообщил вам, почему уходит от меня? — Да. — И сказал почему? — Сказал.—Он старался говорить как можно более естественным тоном.— Судя по его словам, он хочет улучшить свое положение.— Стренд понимал, что, помимо своей воли, пытается выгородить сына. — Улучшить свое положение,— задумчиво повторил Соломон.— Я предполагал, что вы так скажете. — Довольно странная женщина, по меньшей мере,— продолжал Стренд.— Мне кажется, она гипнотизирует его. — Боюсь, совсем наоборот, Ален. Это ОН гипнотизирует ее. Разу­ меется, немалую роль тут играет секс. Все мужчины, узнав ее поближе, бросали ее, а Джимми отлично играет свою роль влюбленного. — Играе, роль? — Аллен, — терпеливым тоном произнес Соломон. — Вы видели эту даму. Вы могли бы влюбиться в нее? — Мне не девятнадцать,— возразил Стренд, сознавая, что это весь­ ма слабый аргумент. Вся эта идея целиком принадлежит Джимми,— продолжал Со­ ломон.— Он так мне и сказал. Месяц назад он пришел ко мне и сделал мне предложение: их собственная запись, доля в прибыли, невмешатель­ ство с моей стороны в выборе репертуара, аккомпанемента, сроков, словом, ни во что. Весьма неплохо для девятнадцатилетнего парня, ко­ торого я взял учеником, чтобы услужить моему другу. Дал мне месяц на размышление, ровно до того дня, когда кончается ее контракт. Если я скажу нет,— он увезет ее от меня. На ней мы зарабатывали больше, чем на других, но я сказал — нет. Я сам могу пойти на шантаж иног- да,— Соломон вымученно улыбнулся,— но себя шантажировать не поз­ волю, и тут же сказал ему, что он уволен. Однако Дайер закатила ужас­ ную^ истерику — она находилась в разгаре записи и требовалось, по крайней мере, еще недели три при нормальных условиях,— так что я вынужден был оставить Джимми еще на месяц. Но теперь он уволен. Мне просто хотелось, чтобы вы знали, почему. 88