Сибирские огни, 1987, № 4

будто у меня есть шанс стать хорошим художником и я стану плохой женой. Если придется выбирать, ты знаешь, что я выберу. Передавай от меня привет детям, когда будешь разговаривать с ними. Линда шлет тебе поклон, а я всю себя. До встречи в благословенные праздники. Лесли». Стренд медленно отложил письмо, пытаясь разобраться в своих чув­ ствах. Тут была и гордость, и смутное ощущение потери. Если она отказалась от музыки, которой посвятила всю свою жизнь, какова будет ее следующая жертва? Он огляделся, комната показалась унылым, жалким пристанищем холостяка. Он-то уж определенно не испытывал подъема. Рассеянно он распечатал третье письмо. «Уважаемый мистер Стренд,—прочитал он.— Не буду называть вам своего имени. Я жена преподавателя биологического факультета в кол­ ледже, где учится ваша дочь Каролина. У меня двое маленьких детей». На минуту он перестал читать, почувствовав легкое головокружение, и, не выпуская письма из рук, сел. Почерк был очень мелким, и он с трудом разбирал его. Он надел очки. Теперь буквы значительно увели­ чились, стали угрожающе большими. «Мой муж совсем потерял из-за нее голову. Она первая кокетка в колледже, и ребята крутятся вокруг нее, точно голодные псы. Мой муж сказал, что если она согласится выйти замуж за него, он бросит меня. На праздники в День Благодарения они собирались поехать вместе в Калифорнию, но в самый последний момент она сбежала с одним нашим футболистом. Я слышала, она заводит романы один за другим, а уж с моим мужем — это точно, поскольку он сам сказал мне об этом. В другое время ее уже через месяц вышвырнули бы из школы. Мне из­ вестно, что она все же обещала поехать с ним в Калифорнию на рож­ дество. Мне остается только молиться, чтобы она снова натянула ему нос. Он забросил работу, меня просто игнорирует, за исключением, когда мы ругаемся, и совсем не обращает внимания на детей. У него маленькая зарплата — он всего лишь учитель,— но мне сказали, что он делает ей дорогие подарки. Мне известно, что вы сами тоже преподаватель, а посему понимаете, как легко может пострадать карьера человека, пренебрегающего своими профессиональными обязанностями в дополнение к неблагоразумному поведению. Я также знаю, как молодая девушка, впервые выпорхнув­ шая из семьи, пользующаяся вниманием мужского пола, в особенности такая молодая и симпатичная, как ваша дочь, может потерять голову, о чем впоследствии будет жалеть. Не знаю, известно ли вам о поведении вашей дочери и насколько вас беспокоит ее будущее, но ради нее самой, ради меня, а также ради моих детей умоляю вас повлиять на нее, чтобы она поняла, как жестоко и легкомысленно она поступает, и вернуть моего мужа в лоно своей семьи». Письмо было без подписи. Стренд разжал пальцы, и оно, порхая, медленно опустилось на пол. Учитель биологии, подумал он. Он сам был учителем истории, а Лесли его ученицей, и в том же возрасте, что и Каролина. Скромная и прекрасная, она сидела в первом ряду, и он с вожделением смотрел на нее.^Должен ли был он испытывать угрызения совести? Да, но, по крайней мере, он ждал целый год, пока она окончит школу, и только тогда пошел к ее родителям с намерением сделать предложение. Впро­ чем, учитель биологии тоже, наверняка, готов жениться. Что можно сказать его дочери? И кто может сказать? Никак не отец, подумал он, ни в коем случае не отец. Лесли? Он догадывался, что сказала бы Лесли: «Она достаточно взрослая девушка. Пусть сама ре­ шает свои проблемы. Мы нанесем лишь вред. И я не собираюсь портить отношения с моей дочерью ради какой-то сварливой старой дуры, какого-то взбалмошного учителя биологии». ■82