Сибирские огни, 1987, № 4

самой калитки и до домика — стоял заваленным охапками коричневой вырезанной малины, щетинились вдоль забора кусты смородины, ржа­ вым налетом покрылись листья клубники — и только ветви облепихи, все в ягоде, еще сочно, янтарно горели на солнце, по обе стороны крыльца. — Я вас угощу яблоками, вареньем... домашним вином...— говорила Любовь Захаровна. Она все же отчего-то сильно волновалась: стала даже отпирать дверь не тем ключом, пока, досадливо не простонав, не спохватилась. «А-а, трусим!.. То-то же...» Гостиная в домике была небольшая и уютная: круглый столик, ди­ ван возле него, два мягких кресла. Очень хорошо, умиротворяюще пахло сухими, нагретыми солнцем, листьями. Любовь Захаровна усади­ ла их —Андрея и Володю — в кресла, поставила на столик плетеную вазу с ароматными яблоками, пузатую бутыль с фиолетовым - - «из черноплодки!» — вином, разлила вино в стаканы. Володя, естественно, от вина отказался и направился к машине. Любовь Захаровна, точно спохватившись вдруг, нагнала его уже у ка­ литки и нагрузила ему яблоками все карманы. Из окна домика хорошо было видно, как Володя, дошагав до маши­ ны, привычно, лежа, устроился там на заднем сиденье, выставив в двер­ цу подошвы ботинок. «В общем, все идет к тому... к свиданию...» — усмехнувшись, подумал Андрей, и он, как ни странно, воспринял эту мысль сейчас спокойно, точнее, покорно, как неизбежность... Разговор за столом получался натянутым. Андрей похвалил вино, и Любовь Захаровна стала нудно, долго, сама мучаясь от этого, расска­ зывать, как оно делается. Потом она, смолкнув, точно что-то вспомнив, выбежала на веранду — и вернулась с бутылкой коньяка. — Давно у меня тут хранится...— покраснела она, вертя бутылку в руке. — У-у! — нарочито обрадовался Андрей, энергично потирая рука об руку. Пить коньяк ему совершенно не хотелось: может быть, из-за того, что он только что сытно поел, а может быть, из-за жары, духоты. «Но надо,— подумал он.— Надо чуть-чуть перестроиться...» Любовь Захаровна выпила коньяк почти на равных с ним и быстро захмелела. Андрей начал было говорить ей об их нескладных взаимоотношениях, о дикарях — но Любовь Захаровна сейчас только улыбалась в ответ. Потом она вдруг близко придвинулась к нему и для чего-то протянула руку — возможно для того, чтобы поправить его чуб,— но он непроиз­ вольно отдернул голову. «Надо все же побольше выпить...» —промелькнуло у него. Он сам, по-хозяйски, налил еще раз в оба стакана. Любовь Захаровна выпила охотно и, надкусив яблоко, блаженно откинулась на спинку дивана, заложив руки за голову. Тогда Андрей решительно пересел на диван и сразу же обнял Лю­ бовь Захаровну. Она, как он и ожидал, прижалась к нему, обхватив его шею, и прикрыла глаза. Андрей хотел поцеловать ее в губы, но не сумел преодолеть себя и поцеловал в ямочку под ухом. Он опустил руку ей на колено и стал мед­ ленно двигать ее по ноге. Он почему-то рассчитывал, что это медленное, как бы охотничье, подкрадывающееся движение само по себе пробудит в нем азарт. Но ничего не получалось. Андрей осторожно отстранился от Любови Захаровны, встал, вытер взмокший лоб. — Послушайте,— сказал он.—Может быть, выпьем еще, а? Любовь Захаровна открыла глаза и неестественным — потусторон­ ним, что ли,— взглядом посмотрела на него. 29