Сибирские огни, 1987, № 4

Все, в общем-то, получилось не совсем так, как предполагал Андрей, — и он, встав, успокаивая, обнял ее сзади за плечи. — Да, да, вы правы,— сказал он.— Хотя, как я понимаю, ему вряд ли засчитали бы наши денежки. Мы — непрофильные для него, не сельхозобъект. Вероятно, он просто хотел пойти нам навстречу. — Ничего себе! —Любовь Захаровна передернулась, точно пытаясь сбросить его руку, и он отошел.— А вы, стало быть, считаете, что он поступает даже... как бы это... благородно, да? — Я считаю,— мягко перебил ее Андрей, садясь на свое место,— и вы, надеюсь, считаете тоже, что ПМК ничего нам в этом году не сдела­ ет — хоть заштрафуй или судись с ними. Вот что мы должны уяснить для себя в данный момент. Андрей чувствовал, что хотя логика дел подводила к разговору о дикарях, но по опыту знал, что с Любовью Захаровной в таком ее состо­ янии говорить о чем-либо было уже бесполезно. — В общем,— сказал он,— выход напрашивается один: пригласить сюда дикарей — и сговориться с ними. — Сговориться с ними? —не сбавляя тона, переспросила Любовь Захаровна.—На их пиратских условиях?! — Возможно,—чуть кивнул Андрей. — Ни за что! — тотчас же отрезала она. — А как же быть? Но Любовь Захаровна стала совершенно пунцовой: — Да они тут один на одном грабители! Или вы сами не видите?.. Вы же, если разобраться, поощряете самый настоящий разбой!.. Андрей смотрел на нее — на жестко, до щелок, суженные глаза, на волосы, нервно, хвостом, мотавшиеся из стороны в сторону, на влажный розовый рот с мелкими зубками — и уже зло думал, что не зря недавно она представлялась ему хищником. «А-а! - заходил он по прорабской.— Катись оно все к черту!.. В конце концов, сколько можно?! Да плевать мне на ее доносы! Пусть! Пусть снимают, судят — что хотят! Хватит!..» Он, бухнув дверью конторы, пронесся вдоль всех пролетов мех­ мастерской, спотыкаясь о неровности площадки, разыскал в одном из боксов прораба и велел немедленно найти бригадира дикарей. — Чтобы одна нога твоя тут — а другая там, понял?! Он словно боялся, что этот импульс пройдет, он остынет — и все опять останется как есть, неопределенно. Любовь Захаровна из конторы никуда не ушла и, по-прежнему пун­ цовая, но уже оробевшая, тихая, сидела у приставного столика. «Пусть слушает! Пусть! —думал Андрей.— Теперь уже назло ей демонстративно договорюсь!..» Прораб вернулся быстро, но бригадира с ним не было. — Понимаете,— потоптавшись под взглядом Андрея, виновато, пояснил прораб,— этот Джека сказал: с сегодняшнего дня они уже требуют по тысяче двести на нос... — Сволочи! - вспылил Андрей. — В общем,— не глядя на него, докончил прораб,—он сказал мне еще так: а через неделю они, мол, уже запросят по тысяче пятьсот. — Слышите?! — стремительно поднявшись, перегнулся над столом к Любови Захаровне Андрей.— Слышите?! Любовь Захаровна отпрянула к спинке стула и испуганно посмотре­ ла на него. Андрей, с силой стукнув кулаком по столику, снова сел. — Хорошо,— процедил он сквозь зубы.— Я согласен. Я, понял?! — он сделал ударение на «я».—Отвези им чертежи и подготовь к завтраш­ нему дню все документы на этих условиях. Все!.. Обедали они в ресторане городка. Зал был большой, длинный, но почти пустой, тихий; заняты всего два-три столика — и эта тишина зала тоже почему-то действовала угнетающе. Андрей ел молча, сосредоточенно, порой обжигаясь жирной солянкой 27