Сибирские огни, 1987, № 4

з а м е т н о -н е за м е т н о п о в е р н у т ь о б ы д е н н ы й п е й з а ж и к к т а к о й в еч н о й тем е, ч т о л иш ь у д и в л я е ш ь с я , к а к э т о чисто п р о д е л а н о : За некрашеным забором убегает далеко та дорога, по которой очень колко босиком. Ветер древний казахстанский ту дорогу иссушил, истоптали ту дорогу пятки черные машин. В о т — с н а ч а л а в о зн и к а е т с л о в о «древний». Собираются и тают облака над головой. Окоемы прорастают однолетнею травой... Т еп ер ь его п р о т и в о п о л о ж н о с т ь « о д н о л е т ­ н я я тр а в а » . И в согласии с природой у безвременья дорог появляется с восходом однодневный мотылек. « Б е зв р е м е н ь е д о р о г » и « о д н о д н ев н ы й м о ­ т ы л е к » д о в е р ш а ю т д ел о . П е й з а ж у не о т к а ­ ж е ш ь в р е а л ь н о с ти , х у д о ж н и к у — в р е а л и з ­ ме. И т ем н е м енее, н е л ь з я не за м е т и т ь (н е с м о т р я на бойкий р и тм и в есе л у ю з в у ­ к о п и сь ) гл у б и н ы и сер ьезно с ти о б р а з а . У м ен и е п о ч у в с т в о в а т ь и в ы р а з и т ь гл у ­ би н у о б ы д ен н о й в р о д е бы с и ту ац и и о б ы ­ д е н н ы м ж е со ч етан и ем слов — у м ен и е р е д ­ кое. У д а ч а т а к о г о р о д а в ы п а д а е т М . У лы- б ы ш ев о й д о в о л ь н о часто, н ап р и м е р , в с ти ­ х о т в о р е н и и « Л и ш ь с о зв е зд и й м но го то ч ья в с п ы х н у т н а д рекой...» Э т о н есо м н ен н ая песня, о н а и з а в е р ш а е т с я в ф о л ьк л о р н о м клю че: «Я к теб е н а берег вы й д у , если д о ­ п л ы ву » . В т а к о й ж е м а н е р е н ап и с а н о с ти ­ х о т в о р е н и е «А нечке», где пес, ч у ю щ и й бе­ д у в у х а ж е р е , с л о в н о п ер есел и л ся из н а ­ р о д н ы х бы личек. В с т р о к а х п о этессы с л ы ш и т с я ж е л а н и е с в о б о д ы д л я го л о са и п о с т у п к а («у во ди те, п о др у ги , с а м ы х л у чш и х д р у з е й !» ). Г ород, за м к н у т о с т ь ка м е н н о го п р о с т р а н с т в а , з а м ­ к н у т о с т ь б ы т а т е с н я т и у гн ет аю т . В с т и х а х « С р е д и б л е д н ы х к о м н а т н ы х расте н и й » У лы - б ы ш е в а и н ту и ти вн о о с о зн а е т с т р ан н у ю п р о т и в о р е ч и в о с т ь с о в р ем ен н ы х о т н о ш е ­ ний м е ж д у м у ж ч и н о й и ж е н щ и н о й , о т н о ­ ш ен и й п р и т я ж е н и я -о т т а л к и в а н и я . В своем п о и ске о н а в ы х о д и т на чу в ство , не из семьи п р о и с т е к а ю щ е е , не за в и с я щ е е д а ж е от е д и ­ ничной личности, п р о и с т е к а ю щ е е с к о р е е из со ц и ал ьн о й си т у а ц и и — на ч у в с т в о г о р ь к о ­ т р е в о ж н о г о о д и н о ч е ств а ч е л о в е к а в мире. Я уйду. И только голос колкий, уходя, почувствую спиной: «Без меня ей будет очень горько. Впрочем, точно так же, как со мной». Я в о в с е не х о чу с к а з а т ь , что с б о р н и к « Д о з а в т р а !» со сто и т т о л ь к о из сти х о в с а ­ м о го в ы со к о го у р о в н я м а с т е р с т в а и т а л а н ­ та. Н а п р о т и в . П о л о в и н у сб о р н и к а с о с т а в л я ­ ю т стихи о т к р о в е н н о с л аб ы е , н е п р о п и с а н ­ ны е, н е д о ч у в с т в о в а н н ы е , с т р а д а ю щ и е т р и ­ в и а л ь н о с т ь ю к о н ц о в о к или н ео р га н и ч н о стью о б р а з а , к о г д а ст и х о т в о р е н и е д р о б и т с я , р а с с ы п а е т с я на н еск о л ьк о ч у ж е р о д н ы х к у с ­ ков. Н а п р и м е р , п о с л е д у ю щ и е ч е т ы р е с т р о ­ ф ы с т и х о т в о р е н и я : « Н и еди н ой за с л у г и , ни п ы л и н ки в м узей, у в о д и те , п о д р у ги , са м ы х л у ч ш и х др у зей !» — л егк о в есн ы и р а з ж и - ж е н н о п о в т о р я ю т пер вую . А в с т и х о т в о р е ­ нии « Э т а н е ж н о с т ь ско р ее п о х о ж а на ж а ­ лость...» в е л и к о л е п н а т о л ь к о э т а п е р в а я с т р о к у , м о г у щ а я бы с т а т ь за п е в о м щ т ] . р есн ейш его сти х о тв о р ен и я. Н о .дал ьщ р р е ч ь о че м -то с о в е р ш е н и е ч у ж д о м э т о м у зап е в у . А з а к а н ч и в а е т с я в о о б щ е стр о ч к о й из М а я к о в с к о г о : « О с т о р о ж н о , к а к з в е р ь п ер еб и т у ю л а п у » ,— п оэтесс а несет к а к о е -т о т а м сл о в о к у д а-то ... Э т а в т о р а я б е с п л о д н а я п о л о в и н а с б о р ­ н и ка не д о л ж н а в н у ш а т ь о п а с е н и я , она вп о л н е о т в е ч а е т х а р а к т е р у з а я в л е н и я , в ы ­ несен н о го в з а г л а в и е книги. М о л , все это несер ьезн о , о с т а л ь н о е б у д е т з а в т р а . К у д а в а ж н е е , на мой в зг л я д , те п о д л и н н о п о э ­ ти ч ески е п р о н и к н о в е н и я , что с о д е р ж а т с я в л у ч ш е й по л о ви н е. С а м о е я р к о е из них — о д н о л ю б о в н о -л и р и ч е с к о е с т и х о тв о р ен и е, ко т о р о е п р о т и в о с т о и т сво и м э м о ц и о н а л ь ­ н ы м стр о ем м у т н о м у п о т о к у з а н у д н о -б е ­ з ы с х о д н о й а м у р н о й л и р и к и , гд е в к а ж д о м ст и х о т в о р е н и и ж и з н ь р а з б и т а в д р е б е зг и , а л и р и ч еск и й герой и з н у р я е т с еб я с л а д о с т ­ н о -сад и сти ч еск и м и в о с п о м и н а н и я м и о в о з ­ л ю б л ен н о й. Н е т, У л ы б ы ш е в а в сво ем тв о р ч е с к о м м и р о о щ у щ е н и и д о с т и г л а и ного — п р а з д н и ч ­ ного, вн ев р е м е н н о го в о с п р и я т и я л ю б в и , п о ­ н и м а н и я л ю б в и к а к ч у в с т в а , г о в о р я б л о ­ к о в ск и м яз ы к о м , вочеловечивающего. Н е с т р а д а н и е , не сл езы , не т р а г и з м , в к о т о р о м , к а к в гр о з о в о й туче, в о р о ч а ю т с я м учение и гибель, но С Ч А С Т Ь Е в о с х и щ а т ь с я , в о п ­ л о щ а т ь с я и в ы р а ж а т ь с я че р ез л ю б и м о г о и в лю б и м о м . Для меня во всем ты станешь точкой осевой. Мне вода в твоем стакане кажется живой. Знаю слово, при котором, лишь скажу его, отомкнутся все запоры дома твоего... Где во тьме стены — воздушный зеркала пробел, отразятся наши души вместо наших тел. Что разлуки? Что мне встречи? Радость и печаль? Если есть такая вечность, что себя не жаль! С ч а с т ь е , к о т о р о е в п о л н е е сте ствен н о в ф и ­ н а л е о б о р а ч и в а е т с я ж е р т в е н н о с т ь ю , д а р е ­ нием , п о с в я щ е н и е м с еб я б л и зк о м у ч е л о в е к у . У м е н я есть н е к о т о р ы е п о д о зр е н и я , что и эти сти х и м о гл и бы б ы т ь л у ч ш е (по это й пр и чи н е зд е с ь н е д о с т а е т о дн о й с т р о ф ы ) , но д а ж е в т а к о м в и д е э т о сер ьезны й успех. П о б о л ь ш о м у счету, л и ш ь п о с л е д н е е сти ­ х о т в о р е н и е с б о р н и к а я бы о с м е л и л с я безо в с я к и х о го в о р о к н а з в а т ь с о в ер ш ен н ы м . О н о к л асси ч н о по ф о р м е и с о д е р ж а н и ю . Н а не­ го, в и д и м о , и с л е д у е т о р и е н т и р о в а т ь с я М . У л ы б ы ш е в о й в д а л ь н е й ш е й р а б о т е . Ночь. Заснуть — мучение и труд. Правда ль, что душа с началом века принимает форму человека, как вода, налитая в сосуд. И когда, предметы обелив, всходит лунный диск и нам не спится —• то душа тоскует и томится. Ночью начинается прилив! А п о к а п о д о ж д е м д о за в т р а ... 3 За тех, которые уснули с застывшей ненавистью глаз, похоронив с собою пули, не долетевшие до нас. Н е п р а в д а ли, п о-сы н о вьи б о л ь н ы е стр о ки , с необы чайно: п р о н зи те л ь н ы м о щ у щ е н и е м д о л г а п а м я т и ? Э і р . „ с ^ б т ц б 'р б н д ё « Т о ст­ 167 ,