Сибирские огни, 1987, № 4

он весь в поту, сон помнил смутно, но осталось отвратительное ощуще­ ние ужаса. Когда он спустился вниз, женщины еще не вернулись. Каролина в библиотеке разговаривала с кем-то по телефону, но, увидев его через дверь в гостиную, быстро произнесла: «Я не могу больше говорить. До свидания»,— и положила трубку, бросив взгляд на отца, снова устрои­ лась перед телевизором. Снедаемый любопытством, Стренд вошел в библиотеку. — Каролина, с кем ты разговаривала? — Ни с кем в особенности,— ответила Каролина, не глядя на него. — Никто не разговаривает ни с кем в особенности, — произнес Стренд. Она вздохнула и, нажав на контрольный клавиш, выключила теле­ визор. — Ну, если тебе так хочется,— сказала она вызывающе,— с Джи- зусом. Джизусом Ромеро. Он позвонил мне. Я послала ему из Аризо­ ны рождественскую поздравительную открытку, и ему переслали ее из школы. Он звонил в Данберри, и уборщица сказала, что мы здесь, и он хотел пожелать мне счастливого рождества. В этом есть что-нибудь криминальное? Стренд сел рядом с ней на диван и нежно взял ее за руку. — Каролина, нам с тобой необходимо побеседовать, как говорит­ ся, с глазу на глаз. — Конечно, надо,— ответила Каролина. Сейчас она говорила сер­ дито или старалась казаться сердитой.— Почему никто не сообщил мне, что Джизус попал в тюрьму, что его выпустили под залог, исклю­ чили из школы и его ожидает суд? — Мы не знали, что тебя до такой степени интересует этот парень. До недавнего времени. — Ну, так вот, интересует. Очень интересует. — Я догадался об этом, когда узнал о письмах, которыми вы об­ менивались. Каролина выдернула у него свои руки. — Что тебе известно об этих письмах? — Довольно многое, во всяком случае, о их существовании, хотя сам я не читал ни одного из них. И можешь не волноваться, они уни­ чтожены. — А я и не волнуюсь,— отрезала она. — А вот эти два письма не уничтожены.— Он вынул из внутрен­ него кармана пиджака письма — одно от Ромеро, другое от жены учителя биологии, которые всегда носил при себе, чтобы Лесли слу­ чайно не наткнулась на них. Он встал, повернулся к Каролине спиной, стал глядеть на море, пока она читала. Вскоре он услышал звук раз­ рываемой бумаги и увидел, как она бросала клочки на тлевшие в ка­ мине угли, откуда исходило уютное тепло в библиотеке. Потом Каролина зарыдала и, когда Стренд подошел к ней, бросилась ему на шею. — О, папочка, папочка,— рыдала она,— что со мной происходит? Как люди могут писать такие ужасные вещи обо мне? — Потому что ты была жестокой к ним и причинила им боль,— от­ ветил Стренд, продолжая держать ее в объятьях, потрясенный силой ее переживаний. — Я просто развлекаюсь,— плакала она.— Большинство писем, посланных Джизусу, я списала с писем других девчат из нашего об­ щежития, полученных от их дружков. Мне хотелось показаться иску­ шенной и смелой, но я думала, он тоже посмеется над ними, как смея­ лись МЫ, читая те письма. Когда же он сообщил, что приедет на День Благодарения, я испугалась. Он отнесся к ним так серьезно. А старик доцент Суонсон ходил за мной по пятам, как голодная собака, и все повторял, что он и его жена даже не прикасаются друг к другу, что в лю­ бом случае она собирается уходить от него, и мне просто было жаль его. 102