Сибирские огни, 1987, № 4

моей жены. Сегодня днем она прилетела из Парижа. Она совершенно пьяна и заявила, что если я сейчас же не приеду в Нью-Йорк, она са­ ма приедет сюда на лимузине и покажет нам всем, что с ней шутки плохи. Одной сцены в год, подобно той, больше чем достаточно. Я должен посмотреть, что можно сделать. Скажите всем, что я уехал по делу. Пусть все едят, пьют, веселятся. — Когда вы вернетесь? — Не знаю. Я позвоню.— Он медленным взглядом обвел комнату, устало покачал головой.— Как мне не хочется уезжать отсюда,— и вышел. Они пили, ели, но особого веселья не было. Элеонора и Лесли все переговорили в машине, а Линда никак не могла прийти в себя от пере­ лета и рано отправилась спать. Каролина не знала, как убить время, и предложила Элеоноре поехать в Бриджхэмптон в бар посмотреть, не играет ли сегодня на рояле Бобби Ван. — После Джорджии и Данберри я могу немного насладиться ноч­ ной жизнью,— заметила Элеонора. Поцеловав родителей, дочери по­ желали им спокойной ночи и укатили. — Ну вот,— произнесла Лесли,— похоже, старики остались одни коротать вечер перед камином.— Она подошла к креслу, где сидел Стренд, нагнулась, поцеловала его в лоб и погладила по голове. Он обнял ее за талию. — Я не чувствую себя таким уж старым. Что же касается тебя, то появись ты в баре с девочками, бармен наверняка попросил бы тебя показать удостоверение, что ты совершеннолетняя. Скорее это похо­ же на то время, когда мы сидели в гостиной у тебя дома, дожидаясь, когда уйдут родители, чтобы начать лобзаться. — Бог мой,— рассмеялась Лесли,— я не слышала этого слова лет тридцать. Лобзаться! По-твоему, люди продолжают это делать? — Как я слышал, они сразу ложатся в постель.— Он снял руку с ее талии и ласково провел по внутренней стороне ноги.— Разумный, экономящий время обычай. Стоит как-нибудь попробовать. Например, сейчас. Лесли отстранилась немного, чтобы лучше видеть его лицо. — Ты серьезно? — Серьезней некуда,— ответил он. — А это возможно? Я хочу сказать... — Принц открыл мне зеленый свет. Слегка мутноватый, но зеле­ ный. — А конкретно, что он сказал? — Сказал, умеренность во всем, однако... Еще сказал, что это мо­ жет либо убить меня, либо я почувствую себя как двадцатилетний защитник. Это не убило его, и он не почувствовал себя двадцатилетним за­ щитником, но был необычайно счастлив. — Вот мы опять дома,— произнесла она тихо.— Пусть это и не на­ ша комната, и не наша постель, но все равно мы, наконец-то, дома. — Ты хочешь спать? — Нет. Я на седьмом небе. — У меня появилась блестящая мысль. — А именно? — Я спущусь на кухню, стибрю из холодильника бутылку шам­ панского, прихвачу два бокала, и мы отпразднуем нашу предрождест­ венскую супружескую близость. Когда он вернулся с бутылкой и бокалами, Лесли сидела перед ка­ мином, который успела разжечь, поставив рядом с собой другое крес­ ло для него. Лесли взяла у него бокалы, он с громким хлопком отку­ порил шампанское, налил два бокала, взял один себе и, подняв его, провозгласил тост. — За Париж! 100