Сибирские огни, 1987, № 3

В магазине, пока Стренд заказывал большой рюкзак, а Ромеро примерял брюки, пиджаки, свитеры, рубашки, ботинки, носки и пальто, вид у него был напряженный, настороженный, как у охотящегося зверька. Он не высказывал собственного мнения и безоговорочно принимал все, что предлагал Стренд. За лето он немного подрос, но вряд ли когда-нибудь станет высоким. Стренда поразила дороговизна вещей, хотя он все же умудрился не превысить сумму в пятьсот долларов. Однако, он сомневался, чтобы одежда, купленная в магазине «Братья Брукс» за пятьсот долларов, да даже и за пять тысяч долларов, могла когда-либо сделать Джизуса Ромеро с его смуглой кожей, сардоническим выражением лица и диковатым, злым, настороженным взглядом похожим на тех ребят, кто учился в закрытых школах новой Англии, вот уже более столетия готовивших учеников для поступления в такие университеты, как Гарвардский или Йельский. Пока продавцы выписывали чек, Ромеро сказал: — У меня к вам просьба, сэр. Не могли бы вы послать все это к вам на квартиру, а в день отъезда в школу я забрал бы? — Почему? — с недоумением спросил Стренд. — Если пошлют ко мне домой, мать или брат стянут все и продадут,— ответил он без всякого осуждения, словно так и положено быть в каждой семье. — Думаю, это легко уладить,— сказал Стренд. Он указал свой адрес и заверил Ромеро, что предупредит жену, чтобы она была дома, когда доставят вещи. — Благодарю вас, сэр. Когда они закончили свои покупки, было уже обеденное время. Стренд решил, что представляется неплохая возможность посмотреть, как Ромеро ведет себя за столом. Опасаясь худшего, он повел его в маленький, слабо освещенный ресторан, завсегдатаями которого, похоже, были клерки и стенографистки из близлежащего крупного учреждения. Однако опасения его оказались напрасными. Ромеро ел, как всякий проголодавшийся парень, но не набрасывался на пищу с жадностью, не кромсал ее и использовал ножи и вилки по назначению. Разговор пришлось, в основном, вести ему. Когда он спросил Ромеро, чем он занимался этим летом, Ромеро только цожал плечами. — Слонялся. ., — Читал что-нибудь? — Кое-что. В основном всякую чепуху. — Точнее, какие книги? — Я забыл названия,— ответил Ромеро. Стренд был уверен, что он обманывает.— Единственная вещь, которая поразила меня, это «История упадка и разрушения Римской империи», написал какой-то Гиббон. Слышали когда-нибудь о нем? он в упор посмотрел на Стренда с таким выражением, которое на лице обычного парня его возраста могло бы показаться ехидным. —*■ Да слышал,— сказал Стренд, стараясь не дать Ромеро удовлетворения, выказав свое раздражение по поводу его колкости — И что же тебе в ней понравилось? — Я не сказал, что она мне понравилась. Просто она совпадает с некоторыми моими мыслями. — Какими,например? Ромеро достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, на вид дорогую. Предложил сигарету Стренду, но Стренд отрицательно покачал головой. — Да, я забыл. Вы ведь не курите. Мои мысли... ну, что ничто не вечно. Эти древние римляне считали, что они ухватили мир за хвост, помыкали всеми и думали, что делают великое одолжение всем этим несчастным идиотам в других странах, превращая их в римских подданных, верили, что они крепкие орешки и будут править вечно. Однако, 96