Сибирские огни, 1987, № 3

езным. Каролину только что повезли в операционную, сообщила Элеонора. Она была уже под наркозом, но все же разок сонно махнула рукой, когда ее провозили мимо них по коридору. Стренд старался не думать о том,^что происходит сейчас там, наверху. Знакомый больничный запах действовал на него успокаивающе. Он прошел через это и выкарабкался. Он много грезил, находясь в госпитале, но не мог вспомнить, о чем именно; знал лишь одно, что грезы были довольно прият- ными.^Он надеялся, что в своих сновидениях его дочь будет приходить первой на состязаниях, получать призы, танцевать с красивыми молодыми людьми. Лесли захватила с собой вязанье, и слышно было, как в тишине щелкали спицы. Она вязала ему свитер. В последний раз она держала вязанье, сидя у его койки в палате интенсивной терапии. Она сугубо больничная вязальщица, подумал он. Свитер, он надеялся, не будет готов для носки, пока ему не исполнится девяносто. Час спустя приехал Хейзен. Он никак не вписывался, подумал Стренд, в эту больничную атмосферу, хотя правая рука у него была перебинтована; он будто бы прищемил ее дверцей машины. Лесли вязала все быстрее и быстрее, и щелканье спиц действовало Стренду на нервы. Он поднялся, вышел из приемной и зашагал туда и обратно по коридору. Вскоре Хейзен тоже вышел и зашагал рядом с ним. Он кашлянул, точно хотел привлечь внимание Стренда. — Аллен, сейчас время для разговора не хуже любого другого. Мне не хотелось говорить при всех. Во-первых, Каролина не побывала ни в какой автомобильной катастрофе. — Что вы этим хотите сказать? — Помните, доктор Лэйрд пригласил меня к себе в кабинет после осмотра Каролины? — Да. Он еще сказал, что может изменить Каролине форму носа. — Он сказал не только это, а еще кое-что. Он не только осмотрел Каролину. Он выпытал у нее, что произошло. Сказал, что из ее рассказа такого не могло случиться, и, как ее врач, он должен знать правду. Она призналась ему. Оказалось, тот самый парень, Джордж, избил ее. — Что? — Стренд почувствовал, как у него обмякли ноги. — Они действительно сидели в машине, это верно,— продолжал Хейзен сдержанно,— но не на дороге. Около пляжа. Одни. Он попытался раздеть ее, но она стала сопротивляться, и он ударил ее. Грязная, ничтожная тварь. Больше он никогда не посмеет сделать ничего подобного,— Хейзен усмехнулся.— Вчера я проучил его как следует. — Он показал забинтованную руку,— Вывихнул два сустава. Но это стоило того. Потом пошел к его отцу и сказал, что разорю его, если еще хоть раз увижу его сына близ Хэмптонза. И несчастный старик знает, что это в моих силах. Больше того, он оплачивает лечение и операцию. — Хейзен снова мрачно ухмыльнулся результатам своих переговоров. Затем вновь стал серьезным.— Я долго колебался, говорить вам об этом или нет, и, наконец, пришел к заключению, что вам следует знать об этом. — Благодарю вас,— тупо произнес Стренд,— Вы правы. — Мне кажется, другим не стоит говорить. В особенности Джимми. Он может решить, что его обязанность предпринять что-то, и кто знает, к чему это может привести. Вопрос с молодым мистером Джорджем улажен, и лучше теперь оставить все как есть. Боюсь, в ответе за все — я. Я пригласил эту дрянь в свой дом, там он познакомился с Каролиной, и на мне лежала обязанность предпринять надлежащие меры. Я извиняюсь перед вами и перед всей вашей семьей. — Нет необходимости извиняться,— Стренд наконец заметил стул рядом с закрытой дверью и плюхнулся на него, весь дрожа, чувствуя, как на него нахлынуло бессильное бешенство. Если бы парень стоял перед ним, он бросился бы на него и попытался убить, хотя никогда в 93