Сибирские огни, 1987, № 3

родители с ее дочкой. Воспитательное мероприятие осуществляют (а она, Полина, какое мероприятие осуществляет тут? название есть ему?). Хорошо, что не заметили, на зверей смотрели. Полина отпрянула за угол. Мороженое больше не смогла есть — выбросила в урну. А Юрке жалко свое выбросить, но и есть вроде как не солидарно — поколебался и проглотил целиком... Бодрый глупый Юра Хижняк. Нет, он не глупый, он вон какой умный: «Представь себе, не какая-нибудь нарошечная тренировка — реальный случай. Вытекло масло из выключателя. Масло там — чтобы гасить дугу при отключении. Иначе может ахнуть такой взрыв, что... Пока не поздно, надо обесточить масленник и наполнить. А как его обесточишь, если он питает трансформатор, ведущий на водонасосную; трансформаторов два, но второй, как назло, на ремонте! Выходит, придется обесточивать водонасосную. А это означает останавливать нашу ТЭЦ и еще одну, заводскую, которая тоже висит на нашей водонасосной. Ну, все в панике. Представляешь?» — «И тут выходишь ты и...» — «Нет, а чего ты насмехаешься, именно так: выхожу я и говорю: не может быть! Не может быть, товарищи, чтобы нельзя было запитать водонасосную не от нас, а от той, второй, ТЭЦ! И действительно, Путилин тут же вспоминает, что через наши два размораживающих устройства действительно проложен резервный кабель. Слабый, правда, может питать только один насос из трех, но все-таки, хоть не останавливать обе ТЭЦ» — «Браво,— говорит Полина перегретым, утомленным от солнца голосом.— Геройски предотвратил... или как там. Рядовой подвиг скромного труженика».— «Вот и напрасно ты недооцениваешь,— обижается.— Во всяком случае, Егудин не нашел бы выхода. Тот самый Егудин, чье место, ты говоришь, я занял»,— «Я этого не говорила».— «Но думала!» И тут в ней поднимается раздражение — как будто они лет десять уже супруги, и все, что каждый из них может сказать, другому заранее известно до отвращения. «Откуда ты можешь знать, что я думаю!» Но — замяли... А по дороге из леса они забрели на собачью выставку, Полине непременно захотелось взглянуть на собачников, сумасшедшую эту породу людей. В штанах, облепленных шерстью, замерев, дожидались они своей очереди пройти по кругу под придирчивым оком судей. «Задними косолапит»,— уничтожила моську дама-судья, и мось- кина хозяйка покорно отступила назад в круговом шествии, с жалким упорством продолжая претендовать, а беспощадная дама уже уничтожает следующую: «Лопатки вывернуты!» Все это привело Полину в какой-то истерический восторг. Мужики в таком состоянии, наверное, ищут драки. Юрка с опаской косился на нее, и на трусливом его лице было написано: «надо когти рвать». За столом среди поляны восседали собачьи судьи — неизрасходованные дамы. Мужчина был среди них один — он величаво стоял с сантиметром на шее, как портной,— измерять претендентов. Иногда он наклонялся к дамам и, улыбаясь в разговоре, обнаруживал мужественные морщины на щеках и металлические зубы. Полина заявила: «Когда мы окончательно надоедим друг другу, я познакомлюсь вот с ним — буду изучать другую породу. Ты мне был интересен как представитель породы инженеров».— «Любознательная, значит?» — обиделся Юра и, конечно, сразу язвить. Первый рефлекс простейших: ты мне больно, и я тебе. Осведомился: «Ну, и какие у тебя остались впечатления от нашей породы?» — «А ничего, бодрячки. Ин-же-нер-чи-ки...» — «А сама-то ты какой врач?» — «Какой? Ну что же ты, говори, какой?» Он запнулся — видимо, готовилось крутое слово, но в последний момент, как обычно, струсил и подменил: «Ты легкомысленная!.. Наверное, и лечишь так. Тот, с кем ты предаен^ потом первый же предаст тебя и отвернется. Будешь знать». «Ха-ха-ха!..» — раскатилась она, а сама уже вертела на пальце перстень с синим камнем, подарок Юры, и он ревниво 63