Сибирские огни, 1987, № 3

потом не знала, что с ним делать, как мартышка с очками — то их понюхает, то их полижет... Пока Юрка орал в прихожей экзотическое приветствие: «Агленус аглен!» и размахивал руками, Рита вальяжно проследовала в комнату, а там Ваня сидел с маленьким братом и показывал ему фотокарточки из черного пакета. — Вот это мама! — любовно объяснял он.— Видишь? Мама. Рита рассеянно взяла пачку уже отложенных фотографий, ухмыльнулась: ей попалась свадьба — Валя-невеста на восьмом месяце беременности, в просторном белом платье (это Саня тогда настоял на белом...). Рита хохотнула: — Да-а-а... Молодцы! — похвалила. — Бесстрашные люди! — А кого бояться! — разнузданно протрубил Саня в свой сохатый нос. — Спрячь и никому не показывай! — распорядилась Рита, властно протянув ему фотографии.. Саня отвернулся, воткнул руки в карманы и обратился к Хижняку: — Ну что, как там, нагрузка здорово скачет? Властная Ритина рука с протянутой пачкой повисла в воздухе. — А чего ей скакать, были бы там энергоемкие предприятия, а то основная нагрузка — кондиционеры! Промышленных потребителей пока что нет. Рита покраснела. Секунду она колебалась: швырнуть на пол... Но потом презрительно процедила: «Гос-споди!..» — и фотокарточки веером рассыпались по столу, слегка по нему проехавшись. Юра машинально проследил, доедут до края или нет — остановились — он продолжил: — Они сейчас пока что спешно тянут ЛЭП экспортировать энергию в соседние страны. Не пропадать же добру. Да... Испекли мы им такой пирог, что они пока что ходят вокруг да примериваются, с какого боку откусить. А рядом поселок строителей — не электрифицирован: слишком жирно. Рита глядела на предательского своего мужа с долгой ненавистью и, наверное, строила планы какой-нибудь мести. Глупая, Юрке невозможно отомстить: он неуязвим. Он ничего не способен почувствовать, кроме удара палкой по башке. Свадебные фотографии валялись веером на столе, предоставляя глазу Валин живот в нескольких ракурсах. Валя вошла, неся с кухни тарелки, расставила их на столе и как-то незаметно прибрала фотографии, не дрогнув лицом,— как умеет только она одна... Потом, когда Валя пригласила всех к столу, Рита утомленно спросила, нельзя ли кофе, и Валя немедленно побежала на кухню. Этот кофе варился, пока они за столом рассказывали, какие там на юге громадные летучие тараканы и какие французские духи, на что Саня не удержался от ядовитого замечания: «Да, облиться духами — и сразу проблема: дать себя понюхать. Кому и где?» — «Это как раз не проблема!» — заверила Рита, и тут Валя внесла маленькую кастрюльку, в которой обычно варила кашу для детей. В кастрюльке был кофе, сваренный по столовскому образцу: с молоком. Рита застонала и засмеялась — ну, то есть, чуть не заплакала:— Спаси-ибо] — Что? — растерялась эта святая с кастрюлькой.-— Что-нибудь не так?— Вообще-то я подразумевала под кофе несколько другое,— покашляла.— Черный такой магический напиток... Ну да ладно, какой есть. — С молоком же вкуснее! — обезоруживающе рассудила Валя, которую Саня готов был задушить, не понимающую обиды, а заодно с ней и этих гостей, ее обидчиков. 53