Сибирские огни, 1987, № 3

Очень точная интонация, вздох, сожаление... Хорошо бы, если бы любимые никогда и никуда не уходили. Но верх берет всепобеждающее чувство извечного женского терпения и понимания: «Я знаю, мужские дела — и долг, и отвага, и совесть». Не встану тебе поперек, удерживать, милый, не стану. Я выйду с тобой на порог, клубочек заветный достану. Как часто, давая оценку лирической поэзии, мы, заостряя внимание на тематике, сюжете, говорим: банальная история, сентиментальный случай, опять описание собственных страдний... И автор, которому «на роду написано» поднимать житейские, бытовые проблемы, подсознательно опасаясь скатиться к описанию «банальных» историй, начинает искать усложненные образы, подбирать слова «позаковыристей», которые должны означать свежесть, незаметно оказывается в литературном проигрыше. Уходят по гулкому коридору поэзии простые, искренние слова, рождаются многозначительности, иносказания, недоговоренности, условности, и на истощенной и высыхающей почве стиха остаются не живые цветы, а только намеки на них без цвета, без запаха, которые вряд ли могут взволновать читателя. Нелепы сочетания: «банальная жизнь», «банальная любовь»... Так почему же все- таки описание простых человеческих радостей и горестей, встреч и расставаний становится действительно банальным? Не в том ли причина, что не владеет автор чувством сопереживания, больной поэтической сопричастностью, не находит в себе сил для душевной человеческой открытости? Где грань между искренностью и многословием, таинственностью и тайной, надрывом и надорванностью, откровенностью и открытостью, насмешкой и иронией, примитивностью и простотой? И не в том ли особая чуткость поэта — осознать, ощутить эту грань?.. Лирическая героиня Ольги Мухиной — молодая женщина, которая смеется и плачет, ходит на работу и оберегает семейный очаг... Ничего остро трагедийного, ничего, казалось бы, значительного, а женщина эта живет. N Ночью выпала пороша, серебрится белый снег. С добрым утром, мой хороший, мой любимый человек. Подожди, доглажу кофту и тогда носки найду... Мы спешим, горячий кофе допивая на ходу. Я скажу тебе: — Счастливо, Я тебе портфель подам. , Разбежались торопливо по своим дневным делам... История ее жизни и любви волнует, она вызывает сочувствие и уважение, заставляет верить вместе с героиней, что «мы станем лучше и добрее когда-нибудь, когда-нибудь». Перо Ольги Мухиной — зрелое. Темы, к которым она обращается, привычны и даже где-то отработаны. Но строгость и независимость письма дает прекрасный результат. В неторопливом ритме заключена 174 главная сила поэзии — правда, традиции и вечная новизна жизни. ...Если рядом радость и удача, то уже неважно, сколько лет. Нам бы через поле перебраться, нам бы только речку переплыть... В этой жизни надо постараться долго-долго женщиною быть. Одно время термин «женская поэзия» стал чуть ли не ругательным. И женщины, пишущие стихи (независимо от степени таланта и профессионализма), стали именовать себя «поэтами» и обижаться на слово «поэтесса». Хотя это, на мой взгляд, равносильно тому, что обидеться на то, что женщину назвали женщиной. А я люблю слово «поэтесса». Хорошее, правильное слово, не противоречащее ни правилам грамматики, ни здравому смыслу. Этого слова в свое время не стеснялись великие поэтессы, ставшие нашей доброй и горькой мечтой. И я рада, что Ольга Мухина в своих стихах сохраняет чувство- человеческого и женского достоинства. И отстаивает его. Вот как она между прочим отвечает тем, кто в течение многих десятилетий обливал потоками сплетен светлое имя жены Пушкина и писал «сочиненья» длинные, дескать, хороша, да не умна»: Сколько в рассужденьях наковеркано: Но написано Его рукой: — Ангел мой, гляделась ли ты в зеркало? Ты всего прекрасней, ангел мойі И полны пронзительными строками Писем пожелтевшие листы, Утверждая значимость высокую Совершенной женской красоты. Кружевная пена платья бального, Безупречность локонов вдоль щек... Natalie. Наталья Николаевна. П у ш к и н а . Чего же нам еще? И эту мысль, утверждающую высокую значимость женщины, проводит Ольга Мухина через всю книгу. Она уверена, что «каждая из современных женщин частицу вечной женщины хранит», что «образ женщины, в искусстве воплощаясь, уже не умирает никогда». Поэтесса не всегда так категорична, она порой и робка, хотя пытается в этом не признаваться: «Уговаривай, думай и взвешивай, все равно обернешься назад, все равно позовет мой насмешливый, мой растерянный взгляд!» Иногда она трагична: Судьбою не тебе обещана, Другим любима, Твоя единственная женщина Проходит мимо. Ольга Мухина обладает четким мироощущением, ее хорошая расчетливость при выборе изобразительных средств позволяет ей проникнуть в суть человеческого характера. Это особенно заметно прослеживается в «кубинских стихах». Поэтессе удалось уйти от, казалось бы, неизбежной в этом случае традиционной туристической зарисовочности. Яркими, сочными мазками выписаны кубинские женщины: Направо ли, налево ли — Один и тот же вид: Любая — королевою На этот мир глядит... ...Они из солнца сотканы, И южная в них ночь...