Сибирские огни, 1987, № 3

Как же в ту далекую пору, в столь сложных условиях расселялись россияне и вели хозяйственное освоение территории, занимаемой ныне Новосибирской областью? На этот вопрос обстоятельно и отвечает доктор исторических наук, профессор Н. А. Миненко в книге «По старому Московскому тракту». Исследовательница проделала огромную работу но изучению первоисточников, различного рода документов, выявленных во многих архивах страны. И ввела часть этих документов в научный оборот. Каждый факт, каждое положение, то или иное свидетельство, приведенное в книге, строго документированы, а выводы и заключения научно обоснованы. «Из-за постоянной военной опасности территория нынешней Новосибирской области в течение всего XV II века оставалась вне основной зоны расселения русских,— пишет Н. Миненко.— Крестьяне предпочитали оседать в более спокойных северных районах, хотя тамошние земли не шли ни в какое сравнение с плодородными угодьями лесостепи и степи». Но в 1657, 1667 и в 1684 годах были сооружены Сосновский, Верхотомский и Уртамский остроги. Возле них и стали возникать русские деревни. В дозорной книге 1703 года сказано: «Сын боярский Алексей Степанов сын Круглик, а по скаске ево, детей у него сын Иван, 22 лет, верстан в дети боярские, Грегопей, 2 лет. А пашенная его заимка на реке Оби, выше Уртамского острога, на речке Иксе, всего с роспашными и заложивши землями и дикова поля, и дубров длиннику 2 версты, поперечнику верста». Так, получив из воеводской канцелярии документ на право пользования земельным участком, житель деревни Жуковой, что входила в Обский стан Томского уезда, А. Круглик стал основателем и поныне существующей в Бо- лотнинском районе деревни Кругликова, которая, судя по всему, стала первой русской деревней на территории нынешней Новосибирской области. Примерно в то же время в верховьях Ояша появились деревни Пашкова и Красулина, а в среднем течении Пни посрлился с семьей казачий сын Я. Гутов. Эти деревни были отмечены на карте, составленной С У. Ремезовым. Обстоятельно показывает автор создание Чаусского острога, сыгравшего важную роль в налаживании регулярного сообщения на Тарско-Томском участке Московско- Сибирского тракта. Интересный факт, В конце сороковых годов X V III века в ведомстве Чаусского острога уже было 48 деревень. В 1764 году появляются 34 деревни, в том числе Коткова, Бунькова, Шагалова, Ельцовская, Верткова, Ереоная, Тулинская, Толмачева, Дубровина, Мочищенская, Каменская. Одни деревни исчезали, появлялись другие. В 1759 году начальство отмечало: «В здешних местах крестьяне, имеющие пашни и земли, оныя оставляют и вновь распахивают не по малому числу, а иные затем и деревни прежняя втуне оставляют и, переезжая, в других местах селятся». О многом узнает читатель книги. Особый интерес вызовет рассказ об истории Сузун- ского медеплавильного завода и монетного двора, о Каинской слободе, получившей в 1782 году статус города, которому Екатериной II был пожалован герб — «в зеле­ ном поле золотой бык в знак скотоводства на Барабинской степи», о сложных социальных условиях жизни крестьян, о бунтарях, поднимавшихся на борьбу с крепостническим гнетом. Книга Н. Миненко «По старому Московскому тракту», адресованная самому широкому кругу читателей, безусловно, необходима и ценна. Не исключено, однако, что кому-либо из читателей книга покажется несколько перенасыщенной статистическим материалом. Что ж, с этим мнением стоит согласиться. Наверное, кто-то из читателей обратит внимание и на то, что местами, особенно в разделе «Мирные десятилетия», интересный сам по себе материал излагается слишком уж суховато, без той живости, которая, право, особенно нужна в работах популярного характера. Тем не менее книга «По старому Московскому тракту» послужит доброму делу: увлечет новосибирцев к познанию истории своего края, которым нельзя не гордиться. Евгений ЛУЧИНЕЦКИЙ Ольга Мухина. Ариаднина нить. Стихи. Но­ восибирское кн. изд-во, 1986. Четыре года назад в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книга стихов Ольги Мухиной «Росчерк на стекле». Эта книга обратила на себя внимание точной поэтической направленностью, обоснованностью жизненной установки и определенностью мировоззрения. В своей первой книге Ольга Мухина говорила о роли, о месте женщины в нашем современном обществе, о нравственной позиции женщины, вкушающей «плоды эмансипации» и по инерции берущей на себя функции мужчины. Эта поэтическая установка вызывала уважение, обнадеживала и настраивала на дальнейший серьезный разговор. И вот перед нами вторая книга Ольги Мухиной. Уже сложилось мнение, что вторая книга для поэта самая трудная, т. к. наступает время серьезного общения с читателем, когда, как говорится, «нет уже прелести новизны, но еще нет доверия», когда не простятся перепевы прежних мотивов, если они не решены в качественно новом ключе и на более высоком уровне. Но — в то же время — будет ли интересен автор читателю, если, поднявшись на более высокий технический уровень, он изменит себе прежнему? «Ариаднина нить» называется новая книга Ольги Мухиной. И уже это название дает понять, что поэтесса, по-прежнему отстаивая и утверждая высокую значимость женщины как личности, вводит и новый мотив: женщины-путеводительницы, женщины-хранительницы очага, женщины, отстаивающей нравственные позиции. Могу ли судьбу я винить, что женская доля досталась? Пряду ариаднину нить, сомненья гоню и усталость. Смо'гаю работу клубком — Заботы, любови, кручины... Ах. как же порой далеко уходят от дома мужчины. 173