Сибирские огни, 1987, № 3

рянное), что реконструировать (то есть додумать, какой мог быть вид у памят- ника, много потерявшего, искаженного, дошедшего до нас в виде руин), что реанимировать, то есть «оживить», заставить функционировать то, что до сих пор казалось мертвым, неиспользуемым сооружением по новому своему назначению»'-. С тех пор прошло несколько лет и количество попыток применить науку к решению архитектурных и градостроительных проблем возросло. К ним подключаются и кибернетика и социология. Тем не менбе последнее слово остается за архитекторами. А в этой среде можно заметить не только поиски синтеза, но и поляризацию исходных установок при проектировании. Ленинградский архитектор М. Березин рассматривает эту проблему через две фигуры: архитектора А и архитектора В — рационалиста, для которого главное — оптимальное решение современных проблем оптимальным способом и архитектора - «историка», пытающегося воссоединить архитектурную историю и современность. Березин тоже задает вопрос: «за кем же сегодня слово: за А или за В», и приходит к выводу, что метод архитектора А «должен быть локализован... при строительстве новых городов в малозаселенных районах и во всех других случаях, когда... есть необходимость градостроительного освоения2. Итак, в конце 70-х — начале 80-х годов, помимо привычной архитектурноградостроительной деятельности, в связи с осознанием ее проблем и сложности получает развитие архитектурная наука, изучающая не только эту деятельность, ее «правила» и объекты, но и самих архитекторов. Поэтому вполне логично обратиться к изучению среды архитекторов Иркутска (их более ста) и предложить им ответить на ряд вопросов, касающихся реконструкции общегородского центра. Проведенный одним из авторов статьи В. Каменевой в 1984 году опрос 55 архитекторов дал довольно интересные данные. «Плюсами» центра чаще других назывались определенность его исторического облика, компактность планировки, сомасштабность ее человеку. В числе минусов: неблагоустроенность кварталов и домов, несоответствие некоторых новых зданий историческому окружению. Опрошенным предлагалось выбрать модель развития центра и его роль в масштабе города. Первое место заняла модель, где помимо развития исторического центра предлагается развитие вспомогательных (районных) центров — 70 процентов. На втором месте — модель сосредоточения и развития общегородских функций только в историческом центре. Эта схема, моделирующая взаимоотношения города и центра в виде клетки с ядром и протоплазмой, получила 53 процента голосов. А идея создания нового, дублирующего центра получила только 14 процентов голосов. 1М. Г. Бархин. «Архитектура и человек», М., Наука, 1979. 2 М. П. Березин. «Люди, время, город». Журнал «Знание—сила», октябрь, 1983 г., с. 45. И, наконец, в вопросе о пешеходнотранспортной сети города, наиболее популярной оказалась идея сохранения существующей уличной сети, получившая 73 процента голосов. Идея создания пешеходной зоны центра и выноса транспорта на окружные магистрали — 47 процентов, а идея укрупнения кварталов и расширения существующих магистралей получила только 20 процентов. Нетрудно заметить, что некоторые отвечавшие, как в вопросе развития центра города, так и в традиционном (начиная с X V III века) для Иркутска вопросе о перепланировке улиц выбирали более чем один вариант ответа, что характеризует стремение к гибкому решению. В целом архитекторы Иркутска в равной мере высоко ценят историческое значение центра города и отда. ют себе отчет в его современных проблемах. Характерно, что 74 процента опрошенных высказались за фрагментарное сохранение деревянной застройки. Как можно видеть, значительная часть иркутских архитекторов ориентируется на позицию архитектора типа В. Это, в какой-то мере, можно было предположить заранее — слишком очевидна историческая ценность старой застройки центра Иркутска. Тем не менее их подход к историкоархитектурному наследию отличается от взгляда, когда историко-архитектурное наследство воспринимается как своего рода набор объектов (или «вещей»), имеющих определенную цену, и поэтому как бы подлежащих хранению на складе. До сих пор речь шла главным образом об одной стороне проблемы — историко- культурной. Ответы иркутян явно акцентирую! значимость и с другой ее стороны — современной. На этой, второй, стороне проблемы стоит остановиться подробнее. Как в общих чертах выглядит центр города в настоящее время? В пределах административного Кировского района он занимает 1,6 процента всей территории города, а население его составляет 10,3 процента населения Иркутска. Аналогичное соотношение для Москвы составляет 2,1 и 10,0 процента, для Ленинграда — 3,1 и 12,4 процента.1 Приведенные цифры относительны. В Москве и Ленинграде в абсолютных цифрах плотность заселения центра превышает 300 человек на гектар, в Иркутске — втрое меньше. Но если сравнить плотность заселения центра Иркутска со средней арифметической плотностью населения всей городской территории, то этот показателъ выше в 5 раз. Население центра, в целом, живет более тесно и в худших жилищных условиях, чем в трех других нецентральных районах города. Противоречие типа: «интересный и удобный центр города, но с худшими жилищными условиями — скучная, с бедным обслуживанием, но хорошим жильем новостройка» — характерно не только для Иркутска. Эта ситуация, есте- 1 А. В. Махровская, А. В. Степанов и др. «Методические рекомендации по реконструкции центральных районов Ленинграда». Л., Наука, 1985, с. 17, 151