Сибирские огни, 1987, № 3

Попыткой осознать и зрительно представить историю Иркутска как города, где архитектурные стили разных эпох сосуществуют одновременно, являются иллюстрации A. Москвитина к книге Б. Оглы: «Иркутск. О планировке и архитектуре города»'. Знаменитый фильм «Сибириада» вообще обошелся без сибирского города. У классиков сибирской литературы, например, у B. Шишкова («Угрюм-река»), В. Зазубрина («Два мира»), Вс. Иванова («Бронепоезд 14—69») сибирский город играет второстепенную роль по сравнению с «тайгой». Наверное, в таком традиционном предпочтении села, заимки, прииска городу можно усмотреть влияние психологии времен гражданской войны, когда сибирская партизанская деревня противостояла городу — оплоту белых. Во всяком случае, в историческом и историко-архитектурном плане Иркутск разработан более, чем в литературно-художественном 1 2. Поэтому решение архитектурно - градостроительных проблем центра Иркутска приходится разрабатывать почти без опоры на общекультурную, а, в частности, литературную традицию, когда исследователь может с уверенностью сказать: именно здесь происходили те или иные события, здесь жили герои романа, повести, рассказа известного писателя. Это означает, что в отличие от ленинградских урбанистов и архитекторов (М. Березин, Г. Каганов, А. Степанов и др.), которые в своих разработках пользуются резервом литературы и изобразительного искусства, их иркутские коллеги такой возможностью не обладают. Ситуацию можно проиллюстрировать двумя характерными примерами. В поэме А. Пушкина «Медный всадник» ее главный герой конкретно вписан в социально-топографический контекст города: известно, где живет он, и где его возлюбленная, и как ему к ней добираться. Необычная ситуация — наводнение — включает в его бытие исторический фактор, а вся поэма оказывается многомерным философско-историческим произведением. Памятник Фальконе Петру I, получивший прозвище «Медный всадник», ценен и сам по себе, как образец изобразительного искусства и, наконец, как первый в стране памятник, поставленный на площади. Литературный образ, данный в поэме, усиливает и закрепляет его ценность... Одно из лучших зданий Иркутска — особняк Сибирякова, прозванный в народе «Белый дом»,— тоже ценен сам по себе, но можно ли назвать такое литературное произведение, где были бы сплавлены воедино судьбы героев, города и всей страны? Речь идет именно о такого рода модели, а не о простом историческом описании декабрьских событий 1917 года, связанных с этим домом. Посмотрим теперь, как выглядит сегодня 1 Восточносибирское кн. изд-во. Иркутск, 1982 г. . г Ф. А. Кудрявцев и Г. А. Ведрих. ^Иркутск», Иркутск. Восточно-Сибирское кн. изд-во. 1958 г., Н. М. Полунина. «У истоков каменного града». Иркутск. Восточно-Сибирское кн. изд-во, 1979 г., Б. И. Оглы. «Иркутск. О планировке и архитектуре города». Иркутск, Восточно-Сибирское кн. изд-во, 1982 г., и др. историко-архитектурное наследство Иркутска, сосредоточенное главным образом в его историческом центре. По данным сотрудника Иркутского политехнического института В. Щербина, составившего последний подробный свод памят" ников истории и культуры города, здесь насчитывается около 300 архитектурных памятников: храмы и театры, торговые и жилые здания, построенные в камне и дереве, три здания советского периода (конструктивизм 20 — 30-х годов). Все они представляют большой интерес, как по богатству архитектурных форм, так и по функциональному разнообразию построек. Существующий с 1652 года (к сожалению, построек X V II века совсем не сохранилось), Иркутск «затвердился» в X V III веке: получил местоположение, планировку и даже поддерживавшие его два «пятна» заселения — Вознесенский .и Знаменский монастыри, которые со временем стали центрами формирования новых районов города — Ленинского и Куйбышевского. Среди архитектурных памятников представляют общенациональную ценность Богоявленский собор (начало X V III века) — едва ли не последний пример шатровой конструкции в русской архитектуре, запрещенный во второй половине XV II века в Европейской части России, но практиковавшийся в Сибири; дворец Сибирякова — упоминавшийся как Белый дом, построенный, по предположению, по проекту самого Д . Кваренги (начало X IX века). К ним можно было бы добавить и не сохранившиеся до настоящего времени Московские ворота — триумфальную арку. Открывая путь в Москву, это постройка символизировала связь Иркутска со всей страной. Думается, Московские ворота, изображения которых сохранились, нужно восстановить, тем более место, где они стояли, не занято. В Ленинграде подобное сооружение с таким же названием было восстановлено на старом месте. В Москве триумфальная арка в честь победы над Наполеоном также была восстановлена, но на новом месте, более связанном с событиями 1812 года: у Поклонной горы на Кутузовском проспекте, иркутские же Московские ворота были самым восточным из подобного рода сооружений начала X IX века. Впрочем, разделение архитектурных памятников по степени значимости всегда относительно, и здесь разумно не торопиться с оценками. Значимость всех памятников Иркутска можно оценивать не только по тому, есть ли им аналог на территории страны. Иркутск всегда был так или иначе связан с историей и жизнью всей России. Тут представлено все существовавшее в русской архтектуре с конца XV II века. Историческое значение архитектуры старого Иркутска можно представить образно. На памятнике-обелиске первопроходцам Сибири, стоящем на берегу Ангары, мы видим изображения Ермака — зачинателя освоения Сибири русским народом, и Муравьева-Амурского, завершившего наше продвижение на Восток до берегов Тихого океана. Трехсотлетний процесс 149