Сибирские огни, 1987, № 3

С немалым прудом удалось мне остановить это торжество. На Льду остались две пятерки, чтобы отбыть последние полминуты. Вбрасываю в центре поля, и финны рванулись — иного слова не подберешь — на штурм. Никто — ни тренер команды США, ни американские хоккеисты — не заметили, что почти одновременно с вбрасыванием шайбы финский вратарь оставил ворота, и в зону соперника влетели шесть хоккеистов Финляндии. Все произошло молниеносно. До конца оставалась двадцать одна секунда, а на табло значилось: «С подачи Маркуса Лехто и Раймо Сумманена третий гол в ворота США провел Ансси Меламетса». Ничья — 3:3. Теперь «впала в детство» финская команда, устроившая чехарду на льду. Американцев было искренне жаль, такой у них был удрученный вид, хотя они еще до конца и не осознали, что упустили победу. Перед тем, как последняя шайба этого матча угодила в ворота, со скамейки запасных сборной США кричали, что у финнов на поле шесть игроков. Что им еще оставалось? Финны все сделали по правилам. Просто американцы проглядели, когда вратарь заменился еще одним полевым игроком. А может, и не проглядели — хотели заставить судью засомневаться.., Таким образом спор в подгруппе завершился в пользу финнов. Они заняли третье место, американцы — четвертое. Однако впереди были не менее острые поединки' Даже те, кого обошли высокие награды Олимпийских игр, стремились очутиться как можно выше в табели о рангах на мировом уровне. Уже в финальной части олимпийского турнира такие страсти разгорелись В борьбе хоккеистов Финляндии и ФРГ за пятое место. Финны — не без оснований — почитались на соревнованиях любого уровня в числе фаворитов. Что же касается немецкой команды, то им, пожалуй, несколько вскружил голову успех на предыдущем чемпионате мира, который, кстати, проходил в ФРГ и на котором они впервые вошли в четвдрку сильнейших в Европе и на этом основании участвовали в розыгрыше Кубка Канады. Они и в Сараево претендовали на большее. В подгруппе вышли на третье место, после С С С Р и Швеции, и не собирались в общем зачете кому бы то ни было уступать. Вот с таким настроением хоккеисты ФРГ и вышли на лед. Этот матч тоже судил я. Игра была быстрой, хорошей по спортивному накалу, но у немцев она не шла. Первый период выиграли финны — 2:1. Во втором команды удвоили результат — 4:2. Все шло к тому, и, надо сказать, мало кто сомневался, что финны доведут матч до победы... Но соперники не пали духом, в чем вскоре все убедились. Весь третий период прошел в ураганных атаках хоккеистов ФРГ. И все у них получилось. Команду было просто не узнать. Я едва успевал фиксировать взятие ворот Кари Такко. Скажу лишь, что этот период закончился при счете 5:0, в пользу немцев, а матч они выиграли 7:4! Это была сенсация. Особенно отличился Эрих Кюнхакль. Он забросил три шайбы и сделал две голевых передачи. Среди семи главных арбитров, судивших хоккейные матчи в Сараево, был молодой 140 американец Марк фоссет. На нас, старших по возрасту и опыту, он произвел хо- , рошее впечатление. Высокий, стройный, тренированный. В двадцать четыре года уже судья международного класса! 7 февраля Фоссет судил встречу Австрия — Финляндия, а на 11-е был назначен арбитром матча СС С Р —- Югославия, но перед самой игрой его заменил Компалла — у Марка случился сердечный приступ, и его тут же отправили в госпиталь. Мы размещались в гостинице на одном этаже. Я— с Прусовым, Фоссет — с канадским судьей Джимом Левером. Наши комнаты были рядом, и вечером 11-го, после игр, все арбитры собрались у Левера. Джим сказал, что у Марка внезапно началась тахикардия, он стал задыхаться... Сразу же позвонили его отцу в Америку, сообщили жене. Пугать их не стали — сказали, что Марк получил легкую травму. А состояние Фоссета, утверждали врачи, вызывало опасение. Подозревали инфаркт и поместили в палату интенсивной терапии. Короче говоря, Олимпийские игры для Марка кончились... Прошло два дня. Улучшения состояния врачи не обнаружили. Мы с Прусовым предложили навестить больного, чтобы он не чувствовал одиночества. Просто, как это у нас принято и считается вполне естественным, попроведать, купив что-нибудь, чтобы не с пустыми руками приходить. Нашу идею поддержали. Согласились, что это, кроме всего прочего, покажет нашу судейскую солидарность. Купили мы в складчину портативный транзисторный телевизор, чтобы больной, когда ему разрешат, мог смотреть хоккейные баталии и другие соревнования олимпийцев прямо в палате. В госпиталь отправились полным составом судейской бригады — главные арбитры и помощники-лайнсмены, человек двадцать. Нас поначалу вообще не хотели пускать. Даже разговора о визите к больному, сказали, не можрт быть. Мы все же настаивали. Пробились к главному врачу, стали уговаривать его. Он ни в какую. Чего только не наобещали! И билеты на любой хоккейный матч, и. приглашение на финальные игры... Все-таки убедили. Но, во-первых, он был поражен самим фактом нашего коллективного посещения — в его практике такого не было, а во-вторых, разрешил пройти к Марку только троим и то ненадолго. Посовещались. Выбрали делегацию, в которую вошли Йозеф Компалла, Даг Ол- ссон и я. Надели белые халаты и пошли на свидание. Поверите: молодой, мужественный парень, увидев нас, разволновался, глаза у него заблестели — вот-вот расплачется. Я вручил подарок. Йозеф и Даг от имени всех коллег высказали кучу добрых пожеланий и, прежде всего, скорейшего выздоровления. Когда Марк справился с волнением и несколько оживился, он сказал: «За эти дни из моей американской делегации не только никто не навестил меня, но даже не позвонил в госпиталь, чтобы узнать, жив я или нет. Вы — первые и единственные, кто вспомнил обо мне и проявил столько внимания». Между тем о несчастье с Фоссетом знали все на Олимпиаде и, конечно же, его соотечественники. * \