Сибирские огни, 1987, № 3

— Тут и гадать нечего. Любой крестьянин вам скажет — сушить зерно нужно умеючи, в естественных условиях. Как наши деды-прадеды делали. Хлеб убирали в снопы, снопы сушили прямо на поле в суслонах, а потом свозили в ригу. И там, лежа в скирде, хлеб доходил до высшей кондиции. Старики сказывали — самый лучший хлеб был тот, который пролежал в снопах по полтора-два года. Здесь он силу набирал, отсюда и пошли слова «твердая и сильная пшеница». Пшеничка как стеклышко, зерно к зернышку, самые лучшие мукомольные качества. На мировом рынке в то время наша русская пшеница конкурентов не имела. — А что же нынче? — А нынче то же самое — мы ратуем за те же сорта твердых и сильных пшениц, доплачиваем тем хозяйствам, у которых она получилась. Но идем, сами понимаете, другим путем. Когда мы говорим, что комбайновая уборка виновата в том, что на элеваторы поступает зерно низкого качества, пригодное разве что на приготовление комбикорма, нам отвечают: «Комбайны тут ни при чем — надо выращивать особые сорта, которые бы и давали твердое и сильное зерно, а уж такое зерно убрать можно в любую погоду, ему ни дожди, ни холода не должны быть помехой». «Старая песенка,— подумалось мне,— и опять танцор начинает от печки». Потом уже, много лет спустя, когда мне на глаза попался трехтомник собрания сочинений известного академика-аграрника В. П. Горячкина, который посвятил многие страницы жаткам, молотилкам, расчетам плуга и сушилок, но ни словом не обмолвился о комбайнах, я остановился на следующих строчках: «Очевидно, в идеальном случае сушка должна вестись так, чтобы как можно быстрее удалять с поверхности тела влагу, которая успевает доходить изнутри тела на поверхность его. Для этого величина наружного градиента влажности, т. е разность между давлением пара над материалом и в окружающем воздухе, должна быть положительной и бесконечно малой» ‘. Вот именно, отметил я про себя — положительной и бесконечно малой. В этом весь секрет хорошей эффективной сушки. Влага как бы сама собой уходит с поверхности, но незаметно, без шума, без повреждения зерна. В этом случае мы получим хорошую кондицию, тот идеальный случай, о котором говорит академик. А происходит он тогда, когда мы убираем урожай по дедовской технологии. Догадка ли это или проверенный факт? По логике Горячкина все так и должно происходить, но проверены ли эти положения на практике? Владимир Михайлович Медведчиков, завкафедрой, проректор сельхозинститута, долгие годы занимающийся поисками методов бескомбайновой уборки зерновых культур в Сибири, в своем докладе на ученом совете Новосибирского сельхозинститута отозвался об этом так:— Нужна отраслевая лаборатория, чтобы все проверить, сопоставить, прийти к правильным выводам. Но ушедший в историю докомбайновый метод, на мой1 1 Горячкин В. П. Собрание сочинений в 3-х тт. — М.. «Наука*, 1968, т. 3, с. 373. 128 взгляд, в большей степени учитывал биологические особенности созревания зерна. Все подвергай сомнению — был такой принцип у античных философов. Наверное, в основе своей неплохой принцип, если не превратить его в голый, зряшный, по ленинскому выражению, скептицизм. И те, кто отстаивает принципы комбайновой уборки, и те, кто их критикует и ищет другие, бескомбайновые, индустриальные способы уборки, по-своему правы — в споре рождается истина. Нельзя не понять доктора технических наук Владимира Дмитриевича Игнатова, когда он убежденно заявляет, что в ближайшие 20—30 лет основным будет комбайновый способ уборки, ибо на комбайновую индустрию потрачены большие средства и речь может идти лишь о ее совершенствовании. Где выход? Идти в практику, в колхозы и совхозы, убеждать делом на месте, создавать научно-производственные объединения. Своего рода компромисс? Может быть, и так. Стоит ли ломиться в открытые двери? В стране сельскохозяйственных зон много и все они разные. Там, где благодатное лето, хорошие погодные условия во время уборки (юг Украины, Молдавия, Северный Кавказ и др.), может быть, и не стоит ломать копий, доказывая, что лучше. Сама практика подсказывает — так удобнее, быстрее, меньше трудозатрат, невелики потери, стало быть, и нет смысла переходить от комбайновой уборки на стационарный обмолот. Зачем, спрашивается, прятать хлеб в скирду, если ему ничего не угрожает? Другое дело, переувлажненные зоны, районы рискованного земледелия с очень капризной погодой. Здесь есть резон поломать голову, взвесить все «за» и «против». Поработать с карандашом, посмотреть, что дает комбайновая уборка, а что она не дает, и что сулит индустриальный способ. Давайте посмотрим. Полистаем труды ученых. В солидной работе В. М . Кривошеина, А. С. Тимошина, В. И. Лосева «Технология уборки влажных, полеглых и длинностеблевых хлебов», вышедшей в московском издательстве, пишут: «При уборке хлеба повышенной влажности возрастает недомолот, уменьшается количество зерна, выделяемого через подбарабанье, увеличивается невытряс в соломе, плохо справляется с работой и очистка... Подбарабанье с залипшей поверхностью оказывает меньшее сопротивление обмолачиваемой массе, что приводит к резкому увеличению потерь... Влажная соломистая масса, продвигаясь по клавишам соломотряса, плохо сепарируется, и много зерна попадает в копнитель». Велики ли эти потери? Как утверждают специалисты, в среднем комбайновая уборка даже в благоприятных условиях недодает 3—4 центнера с гектара, а уж при уборке влажного хлеба потери вырастают до 20—30 процентов. Треть урожая остается на поле. А что делать? Не убирать — стало быть, весь хлеб потерять. И приходится идти на жертвы. Но не слишком ли велики жертвы? — Посудите сами,— говорит Александр Васильевич Кузнецов, заведующий лабораторией отдела уборки Сибирского института механизации и электрификации сельского хозяйства, —■ Кубань, описанная Юрием