Сибирские огни, 1987, № 3

— В этом году нет,— ответил тренер.—Школа делает все возможное, чтобы включить в состав учеников негров, но успех небольшой. Боюсь, школа слишком много лет пользовалась репутацией цитадели белых протестантов, и потребуется немало времени, чтобы стерлось такое представление. По-моему, в школе еще четыре негра, но ни один из них не играет в регби. Ромеро являлся загадкой не только для школьного тренера. Молодая учительница, скромная женщина по имени Коллинз с факультета английского языка — Ромеро проходил у нее курс английской и американской литературы,— как-то подошла к Стренду и спросила, сможет ли она поговорить с ним о мальчике, всего несколько минут. До нее тоже дошел слух, что Ромеро попал в Данберри благодаря ему. Он не пытался изменить это представление и оповещать кого бы то ни было о влиянии Хейзена на дела школы. Если Хейзен хотел бы, то великолепно мог сделать это сам. — Вы были его учителем в Нью-Йорке, это верно? — спросила она, шагая рядом с ним. — Если кто-нибудь вообще может утверждать, что учил его чему- нибудь,— заметил Стренд. Она улыбнулась. — Я начинаю понимать, что вы имеете в виду. Он много доставлял вам неприятностей в классе? — Скажем так,— произнес Стренд, стараясь говорить по возможности беспристрастно,— что его точка зрения далеко не всегда совпадала с мнением общепризнанных авторитетов. — Перемена школы не изменила его взглядов,— сказала мисс Коллинз.— Он уже весь класс вовлек в дискуссию. — По поводу чего? — Первая книга, которую мы обсуждали,— «Алый знак доблести» Стивена Крейна. В этой книге мальчики могут многому научиться. Написана она прекрасным простым языком и положила начало новому жанру в американской литературе. Когда я спросила, кто хочет высказаться, Ромеро молчал, пока не выступили двое или трое ребят, объясняя, чем им понравилась эта книга, только после этого он поднял руку, встал и очень вежливо сказал: «Прошу прощения, мадам, но все это — промывание мозгов». А потом произнес речь. Заявил, что неважно, хотел того автор или нет, но результат один: книга показывает, что нельзя стать человеком, оставляя свои принципы, что можно утвердить себя лишь в том случае, если будешь стоять до конца, насмерть, даже будучи уверен, что ты наверняка погибнешь, и пока читатели будут восхищаться подобными книгами, молодежь радостно с песнями и криками «ура!» будет уходить на войну, чтобы сложить свои головы на поле боя. Не знаю, как другие ребята в этом классе, продолжал он, но что касается лично меня, если бы я всю свою жизнь не оставлял своих позиций, я не сидел бы сейчас здесь, это уж как пить дать. Оставлять свои позиции когда положение явно безнадежно и ты испуган,— вполне естественно. Поэтому все, что говорится в таких книгах, как «Алый знак доблести»,— просто ложь, сфабрикованная взрослыми, чтобы втянуть молодежь в войну на их погибель. Потом сказал, что у него есть дядя, получивший медаль во Вьетнаме за то, что, оказавшись в засаде, строчил из” пулемета, давая возможность другим из его отряда отступить, и теперь он прикован к креслу для инвалидов, а медаль свою выбросил в помойное ведро... Я просто не в состоянии сладить с этим мальчишкой, __ уныло произнесла она.— Перед ним все мы выглядим необразованными дураками. Вы думаете, у него в самом деле есть дядя, получивший ранение во Вьетнаме? __ Впервые слышу об этоіу дяде,— ответил Стренд. Ему ничего не стоит и присочинить. __ Вы не могли бы попросить его, если у него появится желание высказать свое мнение, противоположное мнению других ребят, пусть 107