Сибирские огни, 1987, № 3

Когда он передал бланк, как полагалось, мистеру Джонсону, школьному тренеру, серьезному набожному молодому человеку, перед каждой игрой возносившему в раздевалке молитву, прося не победы, а безопасности для игроков обеих команд, тот, увидев крест, удивленно поднял брови.— Я полагаю, это легально,— произнес он. — Думаю, что да,— ответил Стренд. — Во всяком случае, ЭТОТ ПАРЕНЬ знает правила игры,— и с улыбкой добавил: — Хотя редко следует им. Он доводит ребят до бешенства. Они никогда не знают, что он выкинет. Если ему говорят обходить с одного края поля, а ему покажется это не совсем хорошо, он просто поворачивает и мчится прямо через центр, а то и вообще по другому краю. Он все делает не так, как положено. Я уже выговаривал ему за это, но безрезультатно. И с ним невозможно быть чересчур строгим. При его габаритах, чтобы просто находиться на поле, нужно иметь достаточно мужества, и, как ни странно, пока что все обходится благополучно для него. Ему всегда удается вырваться от других игроков и удрать. Он ускользает из рук, словно угорь. Такое впечатление, будто он убегает от куклуксклановцев, готовых линчевать его. Мне кажется, ему безразлично, выиграет его команда или проиграет, просто он хочет доказать всем, что его не поймать. Признаюсь вам, мистер Стренд, за все годы, пока я сам играл в регби и за все время работы тренером, мне никогда не приходилось встречать такого парня. Он не спортсмен, он скорее — дикое животное. Это все равно что держать в команде сумасшедшую пантеру. — Он войдет в команду? — спросил Стренд. Тренер пожал плечами. — Я не собираюсь выпускать его часто. Он слишком мал ростом, чтобы играть регулярно. Рано или поздно кто-нибудь обязательно проглотит его живьем. В любом случае этот парень не может блокировать или принимать пасы. Я сказал ему, что согласен оставить его в команде, и почти в шутку заметил, что большую часть времени ему предстоит просидеть на скамье для запасных игроков, так как введу его в игру только в безвыходных положениях. На это он лишь усмехнулся. А от его усмешки, надо сказать, несмотря на его маленький рост, может струхнуть даже сержант морской пехоты. И ответил: «Это как раз по мне, господин тренер, я всю свою жизнь находился в безвыходных положениях». — Он пользуется популярностью у других ребят? — Стренд счел несвоевременным сообщать этому серьезному набожному молодому человеку, что у него на поле появился гот. Тренер задумчиво поглядел на Стренда, точно решал про себя, говорить ему правду или ограничиться полуправдой. — Насколько я понимаю, у вас интерес к этому парню,— сказал он. — Он учится здесь в какой-то степени благодаря вам, не так ли? — В какой-то степени. Когда я преподавал в средней школе, он был моим учеником, и весьма незаурядным. — Одно могу сказать, если бы Роллинз не стоял за него горой, пожалуй, кто-нибудь давно бы уже проучил его. Он не считает нужным хранить свое мнение про себя, не так ли? Стренд не мог не улыбнуться. — Так, раз уж вы это заметили. — Хитро обойдя противника или ускользнув от чьей-то блокировки, он... ну... начинает глумиться над ними. И у него есть любимая фраза, которая действует ребятам на нервы: «Я думал, вы, джентльмены, собрались здесь, чтобы играть в футбол». Он выделяет себя и Роллинза при помощи, по-видимому, английского юмора. Вам известно, как английские газеты обычно писали о расстановке игроков в соревнованиях по крикету? «Джентльмены против игроков». Многие ребята не вполне понимают значение этой фразы, но чувствуют, что это отнюдь не комплимент в их адрес. 106