Сибирские огни, 1987, № 2

вовремя, а у тебя, Путилин, вовремя этого взгляда не нашлось, а теперь уж этого Хижняка не то что взглядом — пикой не пронзишь, затвердел. — Бог с вами, Юрий Васильевич, какая заграница! — в ярости (на себя) заорал Путилин. — Вы с вашей заграницей совершенно запустили все дела! Сколько времени не игрались тренировки на вахтах! Немед­ ленно... ■Вот и все, что он мог теперь, не смогший вовремя. Хуже того, стыднее того — спустя несколько недель, сКрепя сердце, скрипя зубами, он вызвал к себе Хижняка: —- Скоро уедете — квартира останется пустой? — подъем крутой, тяжкий. — Ну... да...—Юра на всякий случай колебался, как любой купец, еще не раскусивший цели супротивника. — На два года? — Ну, я не знаю, на сколько меня вызовут. — Меньше, чем на два года, командировать специалиста -нерента­ бельно,— Путилин легко раздражался, так нестерпимо ему было про­ водить этот разговор, но в Москве у него жила двадцатипятилетняя во­ злюбленная, без которой он больше не мог, не хотел, не согласен был терпеть, он и так жил с воспаленным взглядом и с трудом припоминал себя и все, что его касалось; каждую минуту его заносило далеко отсю­ да, и водворение сознания в колею стоило особых усилий. — Ну, значит, на два,—Юра не обиделся на тон. Правильно, на том пути, который он себе выбрал, от такой роскоши, как обиды, при­ ходится отказаться. Сутенерам обидчивость не по карману. И Пути­ лину сейчас ничего не по карману, он на все согласен, делайте со мной что хотите, но дайте мне ее, дайте! — Не пустишь меня? — как в холодную воду оборвался. — Вас? Не понял. У вас же есть квартира. — Ну, значит, нужна! — А, иногда? — понятливо глянул Юр а—с подлым своим поняти­ ем, и Глеб не мог дать ему в морду. Не мог, вот в чем горе. — Нет, жить постоянно... — Да? А. Не понял, правда, но все равно. Неужели?..— начал до­ гадываться, но счел, видно: какое ему дело! — Конечно же, да, как вы могли спрашивать? Конечно же, какой разговор. — Спасибо,— сухо сказал Глеб. Ох и ненавидел он сейчас Юру за все, что происходит. Вичка его тогда спасла. — Ничего не выйдет. В квартиру Хижняка я не пойду. Она, правда, что-то там еще плела по телефону великодушное на­ счет жены Путилина, которую ей, видите ли, было жалко. Дескать, ка­ кой удар для нее будет, что муж уходит к другой, и не просто к другой, а к молодой бабе, и поэтому Глебу, по ее словам, следовало спервач уйти от жены в н и к у д а , а не к Вике. Так она ему что-то толковала,* но он ее потом расколол: — Что тебе Хижняк? У тебя что, с ним что-то было? Говори! Ничего, перенес и это. Но сказал. Много чего ей сказал. И сказал еще: — Вся непоправимость в том, что я тебя люблю. — Да,— отвечает со злостью,— положение у тебя безвыходное. — Обиделась, что ли? А чего мне перед тобой лебезить. Не на светском рауте. — Я не обиделась,— говорит.— Я взрослее тебя и поэтому не обиделась. Ты энергетик и больше ты ницто. Молокосос ты еще, чтобы я на тебя обижалась. Это надобно заслужить, чтобы на тебя обижа­ лись. — А. вот так тебе со мной лучше не разговаривать. — Не нравится — не слушай. И не звони больше. — Сама же первая и позвонишь. — Не позвоню и не приеду. 56