Сибирские огни, 1987, № 2

комнату в семейном общежитии, братски расположенном рядом с ТЭЦ завода. Что ж, Саня и мечтать не смел. «Вот и все,— огляделся в своей комнате.—И больше, честно говоря, мне ничего не надо, только чтоб это не отобрали», а ребята потом орали «горько!», когда узнали, что странные супруги Горынцевы, имея сына, до сих пор еще не жили под одной крышей, «горько!», а невесты-то нет: ушла укладывать спать своего сына у кого-то из соседей по коридору — и вот тогда Ритка Хижняк — как обычно: «Нет, вы поглядите, он гуляет, а жена только подает на стол и водится с сыном! Ты скажи, Горынцев, змей ты Горыныч, когда кончится это притеснение женщин! Я вовлеку твою жену в союз борьбы за ее освобождение». А сама же первая ее презирает- «Не вовлечешь!» — процедил Саня, не взглянув. И работой, и комнатой этой он был обязан, может быть (в конеч­ ном счете), ее мужу, и видимо поэтому Рита чувствовала себя тут как барин-благодетель, как куражливый клиент в ресторане, заранее заплативший за бой посуды. «И как только женщина может перено­ сить такое к себе отношение.? Я бы не выдержала и одного дня!» — «К тебе, Рита, относятся лучше?» — спросил ядовито, с подтекстом и с готовностью раскрыть этот подтекст. «Да неужели нет!» Рискует. «Ну и слава богу, —все так же опасно сказал Саня.—А что касается нас с Валей, то мы знаем, какие у нас отношения».—«А я не верю, что за хамством могут скрываться какие-то хорошие отношения!» — задирается, ох нарывается Ритка.— «Зато ты должна хорошо знать, что скрывается за приличием! Сказать, что?» —«Сказать!» —лезет Ритка на рожон. «Ну ты ладно, сядь!» — робко одергивает ее Юрка. Струсил. А Саня уже был готов пустить отравленную эту стрелу, яз­ вить свою врагиню—его Юркин испуг остановил, эта его бессловес­ ная мольба. И то правда, сказать-то можно —а что потом делать Юрке? «Хозяйке штрафную! — шумит тренер Михаил Ильич, наде­ ясь своей всеобщей любовью перекрыть, как козырным тузом, осталь­ ные карты возникающих здесь настроений.—Я желаю этому дому,— поднимает он рюмку,—чтобы здесь была полная чаша. И еще: чтобы Саня поступил заочно в институт. Ему надо расти дальше».—«Куда еще расти? — распущенно отозвался Саня.—И так уж метр восемь­ десят»,—потому что не знали они его беды, и то, как больно ему вы­ слушивать их несбыточные пожелания. А Валя вздохнула и виновато опустила голову. «А ты не относись к этому так легкомысленно,— подхватил наставительно Хижняк и развил плодоносную мысль их отеческого тренера: — Будешь учиться заочно, Поступишь сперва на подготовительные курсы. Семья будет всем обеспечена. Квартиру теперь уж получишь, Путилин мужик надежный, ты убедился, он не выдаст. Горячая вода будет — посуду мыть. Денег хватит — чего еще?» А Саня усмехался и пил. Он пил с каким-то вызовом — как будто мстил им за эти тосты. Юра успел и на этот счет предостеречь своего подопечного друга. За долг почел. «Смотри, не переусердст­ вуй! Вахтенная работа, знаешь, не терпит пьянства!» — «Есть, на­ чальник! — Саня со злостью отдал честь. Что, Юрка всерьез считает его своим должником? Ну, если так — и вдруг холодно разъяснил: — Пока что я сам себе хозяин. И здесь я не на вахте. И никто никогда не посмеет мной командовать у меня дома. К вашему сведению».— «Эх ты! —.возмутилась Ритка.—Стараются для тебя, помогают, та- щут! Только осрамишь всех».— «Осрамлю!» — непременно подтвердил Саня. Михал Ильич запутался в своей козырной любви и растерянно смотрел на враждующих ребят, своих воспитанников, выросших за пределы досягаемости его помощи. Ночью Саня вздохнул возле своей жены: «А что, может... Еще ведь не поздно, срок небольшой, а? Может, сходишь?» Валя тоже вздохнула, промолчала. Это и было ответом. «Ну, с тобой все ясно!» Так кончилась Санина инженерная карьера, не начавшись. Смирно пахать по гроб жизни дэтом, дежурным электриком, как Агнесса. 27