Сибирские огни, 1987, № 2

уже укачала малыша и вошла в храм- Пришлось Сане отважиться и туда. Ошарашенно огляделся — внутри было настолько все иначе, чем за стенами снаружи — как будто он не шаг всего сделал с привычной улицы, а долго ехал, преодолевая тысячи километров, пересекая кли­ матические пояса, материки и меридианы. В этом мире было и сумрачно и светло одновременно. Горели тут и там, группами и поодиночке свечи — от их тихого пламени было тепло и чуть слышный, как электрический, треск стоял в воздухе. Пространство храма пересекали по своим делам старушки и сред­ ние женщины, они покупали свечки, возжигали их перед иконами, решали какие-то вопросы со священником. Тетушка за кассой со сноровкой отпускала товар, ласково улыбалась и время от времени очищалась при помощи крестного знамения, как птица отряхивает перушки, постоянно соблюдая себя. Оля подошла со свечкой к темноликой иконе, подсвечник перед которой пустовал. Не оказалось огня засветить. Пришлось ей сходить к другой иконе, к какому-то, видимо, очень могущественному свято­ му, перед которым сияло, как на елке. Она зажгла там свечку и, зас­ лонив пламя ладонью, осторожно понесла свою жертву бедной бого­ родице, которую обходили стороной. Одинокий огонь установился и, потянувшись ввысь нетерпеливым язычком, затрещал, как скворец, лик сироты-богороДицы озарился, Оля стала глядеть в него долго и неподвижно. Побеспокоить ее здесь Саня не посмел. Неподалеку сидела на приступочке бабушка в черном платке, она сидела смирно, имея впереди непочатый край медленного времени: благодушно, с равномерным чувством она посматривала по сторонам, и было ей, видно, хорошо и покойно. Поглядела она и на Олю, стоящую к ней боком,— на это сиротское противостояние перед единственной свечой — поглядела и увидела, как у Оли от чувства выступили слезы. Бабушка немедленно прекратила свой благодушный покой, душа ее мобилизовалась на выручку — и глаза готовно намокли, она подоспе­ ла к Оле и тронула ее за плечо. — Ты, милая, когда свечку ставишь, так обязательно поцелуй икону-то! Нагнись вот так вот и поцелуй. И перекрестись! — Все это она тут же и проделала для науки.— И скажи: «Пресвятая дева бого­ родица, помоги ты моёму горю!» И, воскликнув эту краткую молитву, бабушка так прониклась ее смыслом, что и вовсе уж расплакалась, деля Олину неизвестную беду. Оля не вынесла бабушкиного сочувствия, ибо наступающее при этом облегчение ноши болезненно, как освобождение ноги от тесной обуви, судорожно всхлипнула, отмахнулась, шепнула «спасибо» и отошла прочь. Отошла в уголок и стояла теперь там, обратившись ли­ цом к другой иконе — видимо, совсем бессильной, ибо перед нею даже не было подсвечника для просьб и благодарений. В другом крыле храма священник, собрав старушек, совершал скромную службу. Старушки специальным образом в нужных местах хором поддакивали, где-то кланялись, а где-то отзывались священни­ ку особым кличем, который было не разобрать. Саня позавидовал единству их устремления, ему бы тоже хотелось стоять с незнакомыми добрыми людьми и петь с ними один гимн, присоединяя свою маленькую волю к их маленьким волям, чтобы возносилось это общее пламя, набравшее мощь, к единой точке ввысь,— но он не знал слов да и постыдился бы, такой молодой, большой и сильный, присоединяться к стаду мелких старушек. Священник тоже был молодой, большой и сильный, но он не стыдился компании старушек — доведя молитву до конца, он перекрестил их, поклонился и сказал им: «Простите меня!» А старушки тоже поклонились, перекрестились и ответили вразнобой: «И ты нас прости!» Великий пост был, время печали, и распятие покрыто черным траурным кружевом. 23