Сибирские огни, 1987, № 2

ству. Они погибали бы в зародышевом состоянии. Необходимо решительно отказаться от бумажно-бюрократических форм руковод­ ства детско-молодежным движением. Рабо­ та даст только в том случае положитель­ ный эффект, если будет вырастать из дет­ ских потребностей активной деятельности, детских исканий радости, будет удовлет­ ворять их потребности. Ведущим должно стать игровое начало, дающее возможность соединитъ педаго­ гические задачи с эмоциональной основой детства. Взаимоотношение школ с детски­ ми коллективами утратит административ­ ные формы и обретет собственно педагоги­ ческие: школы станут методическими цент­ рами внеклассной и внешкольной работы. Наличие дееспособного, самостоятельного в принятии решений детско-молодежного коллектива потребует защиты права на лидерство и педагогами-воспитателями. И заслужить это право смогут только увле­ ченные и способные увлекать специалисты, в первую очередь преподаватели музыки, физкультуры, рисования, технического твор­ чества, способные не командовать и писать идеальные отчеты и планы, а вести детей к нравственным и эстетическим идеалам. Форма контакта специалистов с детско-мо­ лодежной средой уже выработана — клу­ бы по интересам. Естественно, выполнение предложенного потребует определенных затрат и со сторо­ ны государства. В каждом доме должны быть помещения для работы клубов, мас­ терских, детских комнат, музыкальных или танцевальных салонов и т. д. Конечно, в больших, на сотни семей, домах. На первых порах можно для этих целей отвести часть нерационально используемых торговых по­ мещений, спортивные и актовые залы, сто­ ловые, пионерские комнаты школ. Территориальная локализация деятель­ ности комсомольско-пионерских организа­ ций, четкое определение прав и обязанно­ стей должны привести к сложению коллек­ тивов со здоровым микроклиматом, с высо­ кими нравственными и эстетическими прин­ ципами, коммунистическими идеалами, ГДЕ ТЫ, ПЕСНЯ РУССКАЯ? В наши дни небывалую остроту обрела проблема освоения детьми и молодежью музыкального наследия народа. Раньше дети слушали песни родных и близких еще в колыбели, постепенно сами включались в певческие группы, осваивали песенный стиль, учились искусству голосоведения, импровизации, внутреннего постижения художественного образа, приобщались к народному музыкальному мышлению. Ка. кова была эффективность подобных «музы­ кальных школ»? Сошлюсь только на два примера. В 1969— 1973 годах от жительницы Но­ восибирска Е. Д. Прозвицкой, родившейся и выросшей в деревне из тридцати дворов (род. в 1900 г.), мы записали 103 кален­ дарных обрядовых и сопровождающих земледельческие работы песни, 99 — сва­ дебных, а всех фольклорных произведений (без частушек) 475. И это был не весь ее репертуар. Кстати, она никогда не слыла песельницей, по собственному признанию, знала малую толику того, что знала ее мать. На вопрос, как она могла выучить столько песен, отвечала: — А я и не учила. С четырех лет по свадьбам ходила, слушала. Нас не гоняли, лишь бы под ногами не болтались. С шести лет работать пошла. Пололи — пели, коси­ ли — пели, ехали на работу ли, с работы — с песней.... Подпевала понемногу. А пе­ сельницей сроду не была. Среди молодых подобных Е. Д. Проз­ вицкой встречать не приходилось. Песен­ ный репертуар женщин рождения 1931— 1950 годов почти в три раза беднее, чем женщин 1901— 1920 годов рождения. Иной стала картина в наши дни. Изме­ нения производственной деятельности обус­ ловили неизбежность гибели связанных с трудом песен. Многие песни, отразившие патриархальный крестьянский быт с его драматическими конфликтами, оказались ненужными в новых условиях. На смену молодежным игрищам, обрядовым праздне­ ствам, где каждый был и статистом, и со­ листом, зрителем-слушателем одновремен­ но, пришли театр, радио, кинематограф, телевидение, которые не требуют активного сотворчества, участия зрителя-слушателя. Из творца культуры человек постепенно превращается в ее потребителя. Это приво­ дит к колоссальным утратам. Изучение музыкальных вкусов и потреб­ ностей сельской и городской молодежи (от 15 до 30 лет) на протяжении последних пятнадцати лет показало, что только один из пяти молодых людей знает и при опре­ деленных условиях поет некоторые народ­ ные. песни, один из десяти может играть на каком-то музыкальном инструменте. Утрата традиционной музыкальной куль­ туры не является пугающей в случае при­ общения широких народных масс к вырос­ шим на национальной основе профессио­ нальным формам искусства. Но этого не случилось. Опрос молодежи девяти сель­ ских районов показал, что 94 процента мо­ лодых людей активно не принимают опер­ ную, симфоническую и даже камерную музыку. Четверо из пяти увлечены вокаль­ но-инструментальной рок-музыкой, преи­ мущественно зарубежной. Пагубность этого процесса отнюдь не в тлетворном влиянии Запада. Там создано немало прекрасных произведений, талант­ ливо раскрытых певцами и средствами сов­ ременной инструментальной музыки. Но бе­ рутся, как правило, не эти произведения, а худшие образцы зарубежной эстрады. По­ клонники ее в абсолютном большинстве не знают содержания произведений. А содер­ жание, нравственная идея, поэтическое сло­ во всегда были ведущими в русской пес­ не, определяли ее интонацию, напев. Когда содержание, текст для слушателя исчезают, происходит выхолащивание произведения, его девальвация. Не меньшая опасность заключается в снижении дидактической, воспитательной значимости музыки. Отечественная эстрада пока не поднялась выше эпигонства. «Девятый вал» второ­ сортной эстрады,— писал Дмитрий Шоста­ кович,— то и дело накатывается на устои большой музыки, грозит изменить, размыть их» («Коммунист», 1975, № 7, с. 43). И 155