Сибирские огни, 1987, № 2

золотую рыбку —«чего тебе надобно, старче?»—стал он кликать...—-ТЯ- нут-потянут, вытянуть не могут... О чем он думает? Примерно так; тя­ нуть сеть из воды, репку из земли, сила трения, сила тяготения... Почему велосипедист преодолевает путь легче, чем пешеход? Работа равна про­ изведению пути на силу. Почему велосипедист тратит меньше силы, чем пешеход на тот же самый путь, за счет чего, ведь вместе с велосипедом они весят больше, чем один пешеход без велосипеда, и все перемещение осуществляется ведь исключительно за счет личной энергии... Или тут еще задействовано земное тяготение? Преобразуется, например, в дви­ жущую тягловую силу за счет цепной передачи? Или за счет уменьше­ ния силы трения? Ничего не стоит Нине представить Севины мысли. Весь он известен ей до осатанения. Уже до отправления минуты три. Никто больше не входил, два места в купе оставались свободными. Хорошо ему будет одному. Думай себе бесплодные свои'мысли без помех и вторжений. И может, наконец разрешит загадку велосипеда. Руслан изучал мир верхней полки. Еще один исследователь на ее голову. Однажды он сидел рядом с ней на диване и «светил» ей в книж­ ку, чтобы легче было читать. Делалось это очень просто: сперва он смотрел на лампочку, в глазах копился свет, потом переводил взгляд на страницу —и переливал на нее накопленный свет, пока не чувствовал, что глаза опростались. Тогда он снова обращался к лампочке и напол­ нял их. Время накопления и выливания было одинаковое. Когда свег выливался весь —в глазах становилось темно... Может, ради того, чтоб произошел этот мальчик, природа и ухищря­ лась сводить его родителей? Несводимых. Может. Ну что ж, о себе жалеть не приходится. Лечь перегноем в грядку, на которой произрастет этот плод. Что ж. Не обидно. Нина взглянула на него на верхней полке, потом на его отца, до от­ правления поезда оставалось еще время, и больше никто не входил. Нина сглотнула, впадая в решимость, и на том месте, где как раз в это время, возможно, соображалось: сила, прилагаемая пешеходом для дви­ жения вперед, равна его весу, который он должен сперва оторвать от земли и переместить на шаг, а велосипедист не затрачивает усилий на это: отрыв от земли, подъем веса...—вот на это самое место, видимо, пришлось вторжение ее слов, перекрывших ей дыхание: — Поедем с нами... А? —сказала и замерла. Услышав слова, он поднял бровь, овладевая их смыслом. А Нина уже привыкла и полюбила эту свою мысль —уже она каза­ лась ей находчивой и красивой, как собственный ребенок, на которого долго глядела, привнося в него достоинства поиском их. — Ведь ты теперь не на вахтенной работе... Дадим телеграмму... Сева смотрел в ответ трусливо. Он отказывал ей. — Не крутись, свалишься! —крикнула Нина на Руслана и покрас­ нела пятнами. Сева вздохнул. ( Скажи он ей сейчас: «Останься!» —и она порвет билеты и выпрыгнет из вагона, схватив детей в охапку —опять в тот же тесный сосуд —гвоз­ дики и розы —снова и снова, не веря, повторять опыт: а может, совмес­ тятся? И снова хотеть того, не знаю чего, а он, бедный, будет во всем вино­ ват. И смотрит на нее жалким взглядом, и нет внутри него того чувства, при помощи которого исполняется то, не знаю что. — Куплю себе там новый купальник... Буду загорать в саду. Краси­ вая стану,'—беззаботно заливает Нина предыдущее, как глазурью за­ ливают торт. Слой беззаботности получился тонкий, прозрачный, преды­ дущее не скрылось под ним. — А по вечерам на танцы! —подсказал Сева. Нина глядит на него, глядит —и потом произносит —уважительно, ненавистно и страшно: 8