Сибирские огни, 1987, № 1

правды в сливах Элеоноры, и пришел к выводу, что это пустой выпад* основанный на зависти или неприязни к кому-то из ее начальников, чьи распоряжения ей приходилось выполнять, и кого она — справедливо или несправедливо — невольно ассоциировала с Хейзеном, Для себя Стренд решил, что он будет относиться к Хейзену соответственно его личным качествам. Конрой остановил машину на дворе, посыпанном гравием, тщательно разровненным граблями, и несколько раз нажал на гудок. — Вот мы и приехали,— сказал он.— Все вылезли из машины. П е ред ними на фоне ясного вечернего неба вырисовывался огромный, широко раскинувшийся белый дом, крытый дранкой. — Мамочки,— присвистнув, произнес Джимми.— Ничего себе образец архитектуры. — Его строил дед мистера Хейзена,— пояснил Конрой.— В те времена они мыслили широкими категориями. Конрой опять посигналил, и на этот раз в ответ на гудок из дома поспешно вышли мужчина и женщина. — Мистер и миссис Кетли,— представил их Конрой.— На них лежат все обязанности по дому. Они перенесут ваши вещи.— На мужчине были черные брюки и накрахмаленный бельщ полотняный пиджак. На его жене — черная униформа и белый фартук. Оба пожилые, приятной наружности.— Теперь разрешите откланяться,— продолжал Конрой,— мне надо снова ехать в город, забрать мистера Хейзена и вернуться обратно — Вы собираетесь вторично проделать весь этот путь? — удивилась Лесли.— Пустяки,— ответил Конрой.— Мы будем около одиннадцати. — Знай это, мы подождали бы >мистера Хейзена, пока он не освободится,— заметила Лесли — Мистер Хейзен не стал бы и слушать,— ответил Конрой.— Чувствуйте себя, как дома, он просил меня сказать это вам, а если что- нибудь понадобится, обращайтесь к супругам Кетли. Ужин для вас уже заказан.— Он снова сел в машину — преданный слуга, посыльный без ливреи, человек, обладающий множеством мелких удобных талантов. Он включил двигатель, сделал крутой разворот, и вскоре свет задних фар «мерседеса» скрылся в густой аллее деревьев — Сюда, пожалуйста,— пригласил мистер Кетли, направляясь впереди них к парадной лестнице дома, по обе стороны которой висели два огромных каретных фонаря, высвечивая каменные плиты у входа. В вестибюле, из которого поднималась на второй этаж широкая лестница с перилами из красного дерева, мистер Кетли осведомился, желают ли они вначале взглянуть на свои комнаты или предпочитают сперва выпить что-нибудь, чтобы освежиться после дороги. Стренд ответил, что останется пока внизу, но от напитка, поблагодарив, отказался и прошел в гостиную, в то время как Кетли повел всех остальных наверх Гостиная была просторной, обшита панелями темного дерева, на стенах висели картины Писсарро, Вламинка, Ш агала, Дюфи, а также полотна других художников, Стренду не известных. В одном углу рояль, закрытый. Повсюду цветы в больших вазах, низкие удобные диваны и кресла неопределенного, непритязательного стиля, представляющие резкий контраст с деревянными стульями, столиками и конторкой, похоже, подлинно раннего американского периода. Большой камрн с уложенными в нем поленьями, но не разожженный. Окна и дверь с одной стороны обращены в сторону океана. Хейзен мог жаловаться, что слишком много свободных спален в его доме действуют угнетающе на его психику, но его насущные потребности удовлетворились явно роскошно. И все же мало что в доме, ВО всяком случае в гостиной, говорило о его владельце. За исключением рояля и картин, ничто не указывало на интересы его обитателей. Через приоткрытую дверь Стренд увидел небольшую библиотеку. Попозже посмотрю книги, решил он. Нехорошо, если мистер и миссис 94