Сибирские огни, 1987, № 1

Я не вожу,— сказал Стренд,— моя жена тоже. Но у Элеоноры есть права,— У нее был подержанный старенький «форд», приобретенный ею за два года до окончания колледжа. Он обернулся назад: — Элеонора, ты слышала, что говорит мистер Конрой? В гараже стоит «универсал», и ты можешь им воспользоваться. Это распространяется и на меня? — спросил Джимми. — Разумеется,— ответил Конрой. — Я не знал, что у тебя есть права, Джимми,— удивился Стренд. Один мой друг несколько раз давал мне взаймы свою машину,— пояснил Джимми,— я поездил на ней, а потом сдал экзамены. Стренд покачал головой. Вот и об этом ему ничего не говорили. Конрой спросил, не включить ли радио и не хотят ли они послушать какую-нибудь музыку, однако Лесли наложила вето на эту идею. — Мы никогда не сможем прийти к общему согласию, что нам послушать,— пояснила она,— и мне не хочется портить себе настроение из-за Джимми, Каролины и Элеоноры, а им из-за себя. Стренд наслаждался поездкой. Вечер был тихим, солнце еще, не село. Конрой вел машину отлично, а после того, как они проехали Куинз, движение стало менее интенсивным, и огромный «мерседес» легко пожирал, милю за милей, мчась по автостраде с лесонасаждениями по обеим сторонам. Отчасти Стренд был доволен, что Хейзен задержался на работе. Поехав с ним, он счел бы необходимым поддерживать разговор, а Стренд предпочитал ехать молча Он был рад единодушному решению, что эти выходные должны быть исключительными, и с нетерпением ожидал возможности взглянуть на интерьер дома* Хейзена. Многое можно сказать о человеке., увидев, как он живет. Для Стренда Хейзен был существом иной породы, и этот адвокат интересовал его все больше и больше. Стренд по своей натуре не склонен был выносить поспешное мнение о людях, и у него Iеще не сложилось точное представление о Хейзене Они познакомились при обстоятельствах из ряда вон выходящих, и хотя Хейзен говорил много, Стренд уже потом, вспоминая, понял, что Хейзен сумел немало узнать об их семье, почти ничего не рассказав о себе К примеру, его абсолютное умалчивание о своей семье далеко выходило за рамки обычной осторожности и, за исключением признания, что он по профессии адвокат и любитель симфонической музыки, он умудрился оставить о себе впечатление полной абстракции. Из «Кто есть кто» Стренд почерпнул немало данных о его деятельности, в то время как его личная жизнь уак и оставалась загадкой. Когда они ожидали машину, которая должна была за ними за- ехаУь, Элеонора заметила в отношении Хейзена: — Этому человеку от нас что-то надо. — Почему ты так считаешь? — спросил Стренд. — Людям подобного рода всегда что-то надо. Цинизм Элеоноры вызвал у него раздражение. В представлении Стренда, человек не имел права пользоваться гостеприимством кого бы то ни было — к тому же таким щедрым,— если он плохого мнения о нем, пусть даже весьма неопределенного, как у его дочери. Лесли, у которой к этому человеку было особое отношение, поскольку она лично обрабатывала его раны, восхищалась его стоицизмом и тем, как мужественно он переносил боль, необычно резко оборвала Элеонору: — Раз ты так к нему относишься, почему бы тебе не поехать на эти выходные куда-нибудь в другое место? — Извиняюсь,— ответила Элеонора,— Мне казалось, что мы живем в Америке. Свобода слова, гарантированная конституцией, и прочее, и тому подобное. — Хватит,— вмешался Стренд.— Не забывайте, что выходные уже наступили. Глядя на мелькавшие загородные весенние пейзажи, Стренд размышлял над перепалкой между женой и дочерью, гадая, есть ли доля 93