Сибирские огни, 1987, № 1

Ну, ясно, как же, виноватых нет, каждый принужден обстоятельствами. Знаем. Слыхали. Поэтому пригласили из химцеха женщину — общественного заседателя суда. Можно сказать, профессионал. Общественным обвинителем выступал начальник охраны — пенсионер с орденскими планками на пиджаке. Защитником поставили восточного человека Кима: ради беспристрастности. Когда зачитывали содержание обвинения, в зале то тут, то там пробивались смешки. Все забавлялись. Казалось бы, ну что можно вынести со станции — электроэнергию? (Семенков вынес моток кабеля РК-75. Ка бель копеечный, из такого делают вывод для телевизионной антенны,— и куда его много? Возможно, для гаражного кооператива. А то и просто оттого, что плохо лежал. Смену сдал в шестнадцать, а сам остался на станции. И через часок попер зіту катушку к проходной. Вахтер был новый — вахтеры вообще часто меняются. Подходит Семенков к проходной — время вечернее, пусто, тихо — и говорит вахтеру: подержи, говорит, конец, я буду катушку разматывать — наружную проводку тянуть для сигнализации. Вахтер и рад: для дела пригодился. А Семенков за угол завернул, конец отрезал — и был таков. Вахтер держал-держал —• пошел посмотреть, как там дела идут с проводкой. Ну, оконфузился — другой бы плюнул и забыл, постыдился бы свой позор на люди выносить. На это Семенков, видимо, и рассчитывал. Но старикан, оказалось, делом дорожил больше, чем собой,— наутро остался вылавливать Семенкова. В лицо запомнил. А у Семенкова как раз выходной. И вообще на станции работает семьсот человек народу. Но вахтер оказался упорный, старой закйлки человек (демидовские рельсы, говорят, закаливали в говяжьем сале — до сих пор стоят). И выловил. — Признаете ли вы себя виновным? — строго спросила судья. — Нет! — нахально ответил Семенков, и в зале засмеялись. (Агнесса, святая душа, не верила. «Не может быть. Я помню этот день. Он мне смену сдал, а сам задержался: с женой по телефону доругивался». Они развелись и каждый день по телефону доругивались, благо она тоже работает в городской энергосистеме и сидит на диспетчерском пульте — чего не поговорить, казенного времени не жалко. Агнесса не могла поверить: «Как это так—отругался с женой — и попер кабель?»— «А чего?» — «Ну душа-то есть? До кабеля ли человеку?» Агнесса, бедная, не понимает. Не знает, что такое семейная жизнь, все ей видится в возвышенном свете...). — Товарищи, это не смешно! — сказала судья процессуальным тоном, и народ исправно притих, потому что одно дело: она с тобой рядом работает и зовут её Тася, а совсем другое—она восседает в центре президиума, и лучше с этим не шутить. На всякий случай. Слово дали свидетелю — вахтеру, который задержал преступника. Тот страстно поведал, как было дело. И даже показал, как он нагибался, держа этот кабель. — Да это же анекдот, старый к тому же! — вскричал Семенков. — Кто-то над дяденькой подшутил. Проверял анекдот. А дяденька и обиделся. Судья постучала авторучкой по графину: — Прошу соблюдать порядок! Вы подтверждаете, что человек, щэто- ■ рый выносил катушку кабеля РК-75, был действительно этот? — обратилась она к вахтеру. Вахтер для точности еще раз поглядел на Семенкова и решительно подтвердил: 1 — Этот. У него еще говорок такой быстрый был, дробный. — Обвиняемый, я еще раз спрашиваю вас: признаете ли вы обвинение справедливым? — заклинило судью. Общественным заседателем ее выбрали совсем недавно, и опыта ведения процесса у нее было маловато. — Ни в коем случае! — весело отозвался Семенков, вставая с места. Народу тоже было пока весело, смех у каждого наготове: тут и там просачивались улыбки. 41