Сибирские огни, 1987, № 1

лому посторонний невежда без технических средств — раз и взял его голыми руками! Улыбка лезла у Хижняка во все щели, из ушей лезла, а он ее скрывал. Напрасно, Сева не обижается. Со всеми, смеющимися над гіим, упорно продолжает быть предельно открытым, ему плевать, что они смеются, он должен заботиться не о себе, а о'том, что вдруг невзначай пробьет эту закаменелую почву зерно истины и прорастет в чьей-то башке. Он сеятель. — Напрасно ты смеешься. Вам все кажется, что если вас много, значит, вы умные. А если, значит, я один — то дурак. Вот в Сахаре, в самом пекле, живет одно племя — тубу. Полный земной шар умников, и все эти умники трудятся, добывают пищу, чтоб съесть ее й извлечь из нее энергию, топливо на жизнь. А эти тубу, дураки, не добывают себе пищу, а берут энергию напрямую из солнца, без промежуточных стадий — солнечные элементы, а не люди. — Как, ничего совсем не едят? — Юрку проняло. — Ну там... пару фиников в день, кружку питья. Но, по преимуществу, они солнечные элементы. Как раз проходили мимо винного магазина, толклись там покупатели с их характерными лицами. — Во, наподобие наших алкоголиков. Эти ведь тоже могут без пищи, а энергию извлекают из спирта. Кстати, я только что подумал, если цель выпивки — не вкусовое удовольствие; а извлечение энергии, то зачем водку охлаждают, а? Сева остановился от пронзившей его догадки. Хижняк пожал плечами:— Не знаю, я ни холодную, ни горячую не пью. — Ведь надо, наоборот, подогревать! Во-первых, это даст добавочную энергию, а во-вторых, облегчит высвобождение той, что уже содержится в спирте. Народ дурак, он не понимает элементарных вещей — и еще вы делаете вид, что вы умные, раз вас много! Сева оставил Юру и решительно шагнул к крыльцу магазина. — Послушайте, — обратился он. — Практический совет: водку не надо охлаждать, ее надо подогревать, эффект будет сильнее! Юра отошел подальше, чтоб не Присоединяться к этому придурку. Алкоголики уважительно молчали и с участием смотрели в Севино лицо, преданное мысли. У них самих были такие лица — с заветной мыслью, но только мысль их была другая, а лица — преображенные особым способом извлечения энергии. — Значит, подогревать? — почтительно уточнил один. Подогревать! — подтвердил Сева и ободрился хоть от такой своей полезности. Он догнал Хижняка. —- Если тесто долго месить, —- приподнято сказал он ,— то оно приобретает совершенно особую структуру, это я еще в детстве заметил. Не изменив состава, оно меняет свойства, потому что привносится теплота и энергия работы. Оно становится упругим и больше не липнет к рукам. Так же, как различаются алмаз и графит. И совсем не дураки алхимики были. Чуяли, что энергия в природе решает больше, чем химия. То же самое, кстати, и с мыслью: месишь ее, месишь в голове, и она становится упругой и податливой. А ты не заблудишься? — насмешливо спросил Юра. — Ты ведь уже прошел свой поворот, и стоял выжидательно, полуотвернув- шись, в нетерпении получить положенное «пока» или что там — и оас- статься. ѵ Д а - нехотя вспомнил он. Спасибо тебе за посредничество Хорошую ты мне работу нашел. Я твой должник И это как бы говорило: «дружбы не будет» — но ведь не вслух а отвечать приходилось лишь на то, что «вслух», — таковы правила жизни, и приходилось говорить: «Да что ты, не стоит» — и Сева пошел и уходя, сам' чувствовал, какой он смешной, раскоординированный__ 32