Сибирские огни, 1987, № 1

НЕТ . Никакой громадной массы и объема, все замкнется внутрь и, заключая в себе галактики, будет ничем иным снаружи, как молекулой, которую можно разглядывать в микроскоп. (Так, может быть, именно поэтому всё во вселенной и заверчено по кругу? — с ужасом думал Сев а . — Чтобы из ничего возникло нечто?) И любую молекулу тогда можно развернуть во вселенную. Мир замкнут на самом себе. Змея, проглотившая свой хвост Лента Мёбиуса — вот что такое бесконечность мира, а мы — вроде мухи, ползущей по этой бескрайней ленте. Самое драгоценное — Илья Никитич понимал, о чем идет речь. Он как-то рассказал Севе сон—-таких снов, он сказал, бывает много, когда по ходу сюжета требуется какой-то звук — ну, например, звук взрыва или землетрясения — и тотчас этот звук услужливо появляется из действительности, -поддакивая сну. Например, будто идут они с женой по улице и беседуют о прочности старых зданий: дескать, они лучше и прочнее современных. Жена возражает, и тут, в помощь Илье Никитичу, в подтверждение его точки зрения, рушится на глазах прекрасное новое здание — и грохот. От этого грохота Илья Никитич проснулся — во дворе выгружают железо: листы и трубы для ремонта. И что же чему предшествовало: вначале появился звук и он подсказал сюжет сна? Или случайно появившийся звук совпал по времени со сном? Ясно, звук появился вперед и вызвал за собой цепочку сновидения, которое объяснило происхождение этого звука. Но события выстроились во сне так, что звук очутился в конце, а не в начале. То есть, во сне очередность восприятия событий не такая жесткая, как в привычной жизни. Нет последовательности П РИ ЧИ Н А -СЛ Е Д С Т ВИ Е . Как будто все события сосуществуют одновременно в некоем мировом всеобъеме. Но воспринимающий аппарат человека располагает их в очередь — из-за своей одноканальности. Мы можем воспринимать события только по одному— и отсюда возникает понятие времени и пространства: чтобы выстроить все сущее по порядку и усвоить одно за другим. А сами эти явления вневременны и внепространственны. Поэтому, возможно, нет смысла углубляться внутрь элементарных частиц и в даль вселенной, квантовать пространство и изучать его «объективные» свбйства. И еще: помните, в «Анне Карениной»: Анне несколько раз виделся лохматый мужик, который в углу делал что-то с железом. А после, из-под поезда, она увидела этого мужика въяве... Так они могли беседовать часами. А раньше, когда Сева был ди- сом, это была какая-то пытка.' Даже Агнесса, святое существо, которая одна из всех только и могла еще с ним дежурить — остальные все отпирались руками и ногами от «этого психа»... даже Агнесса, при всем ее расположении... — О чем вы там думаете, Всеволод Анатольевич? — уютно так спрашивает, надеясь, что вот сейчас они приятно поболтают. (Долгая утомительная ночь дежурства «без права сна»), А он и готов, Сева, поболтать, он с удовольствием. — О свете, — отвечает он с готовностью. — О какой Свете? Из химцеха? — Нет, — терпеливо объясняет Сева, — ' о свете, ну, свет, свет. Агнесса смеется: — А , ну и что же вы о нем думаете? Давайте посплетничаем. Надо отдать ей должное, она умеет слушать — никто больше так не умеет слушать, как она. Если бы еще при этом она понимала! „.Запустить в черное пространство луч света, отсечь его от источника и воображать, как поведет себя это отпиленное бревно. Монотонно гудит- где-то под полом машинный зал, так бы и заснул в этом утробном гуле, гонясь за лучом по пространству. Садиться на острие света и мчаться навстречу другому лучу, пристально вчуиваясь в скорость сближения. По Эйнштейну эта скорость не могла превысить С , но что такое скорость? Единица длины в единицу времени. Что есть длина и что есть время? Если правда, что он, сидя на острие света, не измерит превышения С у встречного луча, то абсурд и пространство 27