Сибирские огни, 1987, № 1

это был, видимо, лишь жест -замешательства или, может, жест его собственного отчаяния, жест отношения ко всему сразу — к ее гримасе с оскалом и к бессилию материалистической науки. ...Д а . Воротник повыше, он прикрывает щеки. В закуток в заветную комнату к душевному товарищу Илье Никитичу. Они товарищи, , они отверженные, они всунуты оба в последнюю ячейку картотеки у этих взаимопонимающих, сильных и уверенны^. Еще до того, как они стали работать вместе, Сева уже угадывал товарища в этом пожилом сомнамбулическом человеке, слоняющемся с утра по станции, заглядывая во все двери. — Васильева здесь нет? , — Васильева сегодня не будет, он уехал в ,горэнерго. Послушно кивает, идет дальше, заглядывает в следующую дверь: —. Здесь, случайно, Васильева не видели? Все над ним смеются, все понимают его нехитрую уловку: показать, что и у него есть забота, что содержит и он на сердце какой-то инженерно-технический интерес. «Я воевал в пехоте, Сева. И происхождение имею крестьянское. Я слишком знаю, что выживание, самое простое выживание — требует изнурительного труда в поте лица. И вот уже несколько ѵлет не чувствую ни изнурения, ни пота лица — а живу. И это, безусловно, несправедливо и стыдно. — Я тут буду сидеть, — представился Сева, когда вошел в лабораторию в самый, первый раз. — И буду заниматься релейной защитой. Илья Никитич подобрался и заморгал. Комната была большая, но загроможденная приборами и аппаратурой, Приборы создавали несколько закутков. На столе Ильи Никитича лежали плоскогубцы, молоток, обрывки провода и бумаг. И журнал «Техника молодежи». И Сева* понял, что здесь ему будет хорошо. — Я окончил политехнический институт, и моя специальность, во- обще-то, металловедение, — отчитывался Илья Никитич почти навытяжку («Мне всегда казалось, Сева, что все, кроме меня., делают что- то страшно важное и хорошо понятное им»), — но в .последние годы работаю в энергетике. Сева оглядывался, где бы ему поместиться, какой выбрать себе закуток. « . — А сейчас я искал миллиметровку, — спешил Илья Никитич оправдать свое существование. — Хотел построить характеристику для стилоскопа. Вы знаете этот прибор, стилоскоп? — Нет, не знаю, — заинтересовался Сева. — Надо же! — Илье Никитичу всегда казалось, что только он один способен что-нибудь не знать.— Давайте я вам покажу! Огіи подошли к стилоскопу. — Если зажечь дугу и один из электродов будет неизвестный материал, то при горении дуги ■ все компоненты дадут свечение, каждый компонент свои линии. По наличию тех или иных линий можно узнать, есть или нет в составе тот или иной элемент. Его голос действовал на Севу убаюкивающе и сразу погрузил его в блаженство, давно не испытанное, из которого не хотелось вылезать. Как в детстве: спишь утром и слышишь, что мама уже печет воскресные пирожки, сало шкворчит на сковороде, а ты можешь сладко дремать, дремать... — А как узнать процент содержания? — чтобы длить и длить звук уютной речи. — Это очень трудно. Только по интенсивности свечения, сравнивая ' с известным образцом, — печально сказал Илья Никитич. — Особенно трудно со сталями: они различаются по количеству углерода, а углерод в видимой области спектра почти не дает линий. Но вот этот стилоскоп позволяет определить даже углерод! — с утешением закончил он. 25 -