Сибирские огни, 1987, № 1

кой болезни сердца, которую он недавно перенес. И откинувшись устало на спинку кресла, сощурив глава, произнес под конец Александр Михайлович несколько фраз, вовсе уж не вязавшихся с научной его должностью и научной степенью. — Сколько приходилось встречаться с теми же нефтяниками, сколько говорил с ними, а понять их не йогу. Не понимаю! Ну пусть им наплевать на интересы всего лесного комплекса... Но о себе-то должны думать! Ведь образованные люди, знают: лес — это легкие земля. Сейчас как? Жгут нефть, засоряют воздух гаеом, ядовитыми дымами. Но тут подует ветер с таежной стороны, разгонит смрад, принесет живительный кислород. Ну а сведут леса, чем он» діышаггь-то будут? Не однажды за последние годы со стра- _ ниц газет и журналов раздавались те же недоуменные вопросы: почему губит нефтегазовый комплекс природные ресурсы Западной Сибири? И как правило, повисали в воздухе, не получая ответа. А на других печатных страницах — притом куда чаще — публикуются статьи, очерки, рас- .сказы, повести о замечательных людях, добывающих нефть и газ в суровом крае. Из них складывается в воображении читателя обобщенный образ истинного героя современности, мужественного, бесстрашного и мудрого. И никак не вяжутся с этим образом упреки в узковедомственной психологии, а тем паче в недомыслии или — того более — в бессовестности. Потому-то так легко принимает читатель на веру высказывания иных освоителей о том, что вся порча, которая наносится ныне природным ресурсам Западной Сибири,— это грустные, но неизбежные издержки технического прогресса, уже прошедшего своей железной пятой по многим другим районам нашей страны. А коли процесс объективный, то нечего и слезы проливать, наивно искать виноватого. Основательны ли такие суждения? Попробуем разобраться. П РИ Д О Р ОЖ Н О Е Ч УДИЩ Е Только выскочил «уазик» из реденького березнячка на довольно широкую просеку, такое предстало зрелище, что невольный' озноб прошел по телу. В сгустившихся весенних сумерках, приправленных кдочкова- тым тумаицѳм, смутно обозначилось неподалеку от Дороги гигантское чудище длиною этак метров в пятнадцать. Показалось, будто существо это затаилось, напружинилось, готовится к прыжку — опустило голову, прижало к земле хвост, напрягло короткие лапы, хищно изогнуло мощное тело. • И в тот краткий миг, пока не обрело увиденное реальной черты, полоснуло: Несси, сибирская сестра английского озерного дива. , / Должно быть, потому пришло это в голову, что возвращался я как раз с озера — озера Ипкуль, где вела, промысел одна из бригад Тюменского,рыбокомбината. И сама эта бригада, работавшая на редкость слаженно, весело, и озеро столь чистое, что ■ рыбак» пили воду прямо из него, ложась на лед, наклоняя головы в продолбленные майны, и рыбацкая деревенька — тоже 132 Ипкуль, крошечная, но без одного пустого дома, словно бы брызжущая жизнью — все это оставило в дуще радостный след, а вместе с тем поселило тревогу. Так уж уст-, роен человек: увидит густые добрые всходы — радуется, но и опасается — не побил бы г,рад. ■ Видимо,-вся эта подспудная работа сознания, перебиравшего впечатления дня, и подтолкнула к тому, что принял я выпершую из земля толстенную трубу нефтепровода за Несси. Однако, когда разъяснился истинный смысл увиденного, тревога не развеялась, а наоборот, усилилась, обретя вполне ре- _ альную причину. Да, по просеке, которую пересекал «уазик», проходил нефтепровод, однако весь- то он был схоронен в земле, а эта часть трубы вылезла на поверхность, перекоре- жилась, изогнулась дугой. Ведь, ясное дело, металл здесь испытывает чудовищные, почти космические перегрузки, он устает и стареет куда быстрее, чем на других участках. И, значит, скорее всего именно здесь случится то бедствие, которое стало теперь в Приобье не менее грозным и не менее реальным, чем извержение вулкана на дальних Курильских островах — аварийный залповый выброс. Ясно представилось, как хлынет из «Несси» черный густой поток, как, прокатйв- шись по березнячку, язык его достигнет озерного берега и, набрав скорость на береговом откосе, устремится в Ипкуль. А еще через несколько часов покроется озеро плотной непроницаемой пленкой, и на ее радужном фоне забелеет скопище мертвой рыбы, всплывшей вверх брюхом. Представилось, как умирает озеро, как проникает нефть сквозь жабры последнего его карася, толстенной, почти круглой рыбины, сантиметров тридцать в диаметре, похожей на сдобный пирог с золотистой корочкой... А затем — пусть не так быстро, но все же в считанные месяцы, начнет пустеть и деревня Ипкуль, маленькое древнее поселение, история которого насчитывает неведомо сколько веков. Именно благодаря озеру выстояла деревня во времена всех кампаний по уничтожению малых деревень. Благодаря Озеру держится она и сегодня: молодежь редко уходит отсюда. И тут возник простой вопрос: каково же реальное происхождение придорожного чу. дища? Почему весь нефтепровод мирно таится в земле, а этот его отрезок выперло на поверхность? Как только въехала машина в лесок, сразу же и ответ обозначился со всей наглядностью. Схороненные между кустов, уже полускрытые сухой прошлогодней травой валялись на земле в живописном беспорядке железобетонные блоки с полукруглыми вырезами — «пригрузы». Когда прокладывается нефтепровод, наде. вают эти блоки на трубу. И тогда никакое вспучивание почвы ей не страшно. Блоки весом своим удерживают трубопровод. Но эти-то валялись без дела в .траве. Они попросту не были поставлены на положенное место. Может, спешили строители опередить все мыслимые сроки, сдать нефтепровод к какому-нибудь из праздников? Или одно подразделение наступало на пятки другому и не стало ждать, пока будут возиться с пригрузами? Теперь этого уже не